Биографии: "Счастливый предатель" Саймона Купера
"История Блейка сейчас известна немногим, да и то лишь в той мере, в какой можно что-то точно знать в лживом мире шпионажа. Его до сих пор окружает много тайн. МИ-6 так и не обнародовала досье агента и, возможно, никогда этого не сделает, ведь его дело поставило всю службу в крайне неловкое положение.
Вдобавок Блейка мало кто знал близко. Он с детства был одиночкой, а за те десять лет, что он был советским кротом, даже его собственной жене, несмотря на всю его любезность, стало казаться, будто он от нее отдаляется".
Британскому журналисту, исследователю и писателю Саймону Куперу удалось лично пообщаться с героем своей книги. Трехчасовая беседа состоялась в 2012 году и имела две важные оговорки: статья, которую после интервью собирался написать Купер, не должна появиться на английском языке (Блейк боялся за судьбу своих оставшихся в Британии детей) и – никаких вопросов про современную политику России (Блейк опасался за благополучие своей новой российской семьи). Двойной агент, патриот Британии и убежденный коммунист, сотрудник MI6 и полковник КГБ, к концу жизни он вынужден был с беспокойством смотреть на обе страны, сыгравшие ключевую роль в его жизни. 26 декабря 2020 года в возрасте 98 лет Джордж Блейк умер в Москве. Кроме информации, полученной из общения в далёком 2012 году, при написании книги Купер использовал голландские, британские, немецкие, французские и русские источники, а также берлинский архив Штази: в период с 1976 по 1981 годы Блейк, как минимум, четырежды побывал в Восточной Германии, где читал лекции сотрудникам восточногерманской спецслужбы.
Итак, Джордж Блейк, он же Георг Бехар, он же Георгий Иванович Бехтер, кавалер ордена Ленина, "Почетный сотрудник госбезопасности", заслуженный сотрудник органов Внешней разведки РФ и лауреат Премии Службы внешней разведки Российской Федерации. В 1961 году он стал первым офицером британской МИ-6, осужденным за измену родине, и получил самый длинный тюремный срок за всю историю Великобритании – 42 года. В 1966 году бежал из заключения и добрался до СССР, где конфликтовал с Кимом Филби, дружил с Дональдом Маклином (еще одним членом "кембриджской пятерки") и пережил крах Советского Союза, которому так искренне и беззаветно служил.
Удивительная, захватывающая и, несмотря на все трудности, счастливая жизнь подробнейшим образом описывается в книге и приводит к очень интересному умозаключению, наглядно демонстрирующему, что и в старости Блейк не потерял ясности ума и возможности мыслить критически.
"Хотелось бы мне сказать, что наиболее исчерпывающую и глубокую оценку своей жизни Блейк дал в интервью со мной, но нидерландский журналист Ганс Олинк опередил меня. В 1999 году в конце четырехсерийного радиоинтервью он задал Блейку прекрасный вопрос: "Неужели это все того стоило?" Блейк ответил: "Да, думаю, стоило, на мой взгляд, по двум причинам. Во-первых, потому что я считал — и считаю до сих пор, — что коммунистический эксперимент (а не чем иным он и не был) был необходим. Эксперимент был очень благородный. И окажись он удачным, человечество совершило бы огромный скачок…
И я ни капли не сожалею, что посвятил этому жизнь — или значительную часть своей жизни. И не жалею, что из-за этого прожил — должен сказать — интересную жизнь.
Я за это благодарен. И [благодарен] за то, что на своем пути я столкнулся и сблизился с очень интересными, исключительными людьми. Такими, как Маклин, Филби, как те, кто помог мне бежать, многие другие, с которыми я познакомился тут и даже в тюрьме. Я с нежностью вспоминаю об этих людях и о многих совершенно исключительных ситуациях.
Но, разумеется, я испытываю и чувство вины. В первую очередь по отношению к своей семье, жене, детям — хотя они уже меня простили; к матери и сестрам, которые столкнулись с массой трудностей из-за… хм… моих поступков.
И конечно же, в некоторой степени раскаиваюсь и признаю свою вину перед моими коллегами в английской службе и другими людьми, которые мне доверяли и которых я подвел. И от этого раскаяния мне никуда не деться. Но, с другой стороны, как я говорю, по-моему, я сделал это ради чего-то, что, возможно, было оправдано в истории человечества и — пусть и причинило великое множество страданий — возможно, стало уроком, благодаря которому человечество многое узнало, и, быть может, спустя столетия окажется, что все было не зря".
И с этим сложно не согласиться. Урок полученный из неудачного эксперимента ничуть не более важен (а возможно, важен даже вдвойне), чем триумфальный результат эксперимента удачного.