Борьба с наличными. Фрагмент из книги экономического антрополога Бретта Скотта
В августе 2023 года в издательстве Corpus выходит книга Бретта Скотта "Облачные деньги. Наличные, карточки, криптовалюта и борьба за наши кошельки" (перевод с английского Натальи Шаховой), которая рассказывает, почему наличные деньги – вовсе не пережиток прошлого, от которого следует как можно быстрее отказаться.
Делимся с вами фрагментом из книги.
Любой вводный курс по экономике открывается сценой, заставляющей вспомнить "Ромео и Джульетту". Два семейства — Покупатели и Продавцы — враждуют друг с другом. Первое владеет деньгами, второе — товарами или услугами. Обе стороны в напряженном ожидании: Покупатели дефилируют туда и обратно вдоль Кривой спроса, демонстрируя условия, на каких они готовы совершать покупки, а Продавцы не сводят глаз с Кривой предложения, которая показывает условия, на каких они готовы продавать. На пересечении этих кривых Покупатель встречает Продавца и передает ему определенную сумму денег в обмен на определенное количество товара. Эта точка заключения мира называется Рыночной ценой.
Когда я лечу рейсом British Airways с деньгами в бумажнике, я представляю Покупателей. А экипаж самолета со своим каталогом товаров выступает в роли Продавцов. Все готово к обмену. Я делаю ход, попросив чашку растворимого кофе. Стюардесса отправляется его готовить и возвращается с чашкой на подносе. Снова мой ход. Я достаю 5 фунтов.
— Простите, сэр, мы принимаем только карточки.
Нарушение сценария.
Я удивленно смотрю на нее:
— У меня нет карточки.
Пораженная стюардесса замирает, не зная, что делать.
— Видимо, вам придется забрать это, — говорю я медленно.
Она смотрит на меня с жалостью, извиняется и уносит кофе. Окружающие меня пассажиры тоже шокированы. Жалкий бездельник, думают они: у него нет карточки — не может даже кофе себе купить.
На самом деле дебетовая карточка у меня есть, но я верю в процесс, описанный в учебниках по экономике. Я — покупатель с деньгами, а вы — продавец с товаром, так заключите же со мной сделку. Почему мы должны идти окольным путем, через Visa и банковский сектор? Вернувшись из туалета, я обнаруживаю, что сосед купил мне кофе по своей карточке. Стюардесса, восхищенная его добротой, сияет, мужик показывает мне большие пальцы. Пассажиры вокруг радостно улыбаются. Я вежливо благо- дарю, но про себя возмущаюсь: "Ах, чтоб тебя! Я же пытался выразить свою позицию!" В который раз мой планомерный протест против политики British Airways в отношении наличных сорвал благодетель с карточкой.
Мораль этой истории в том, что хотя экономисты традиционно описывают рынок как поле деятельности двух групп, мы движемся к миру, где в каждой транзакции участвует третья — Передатчики денег, конгломерат банков и посредников в платежах вроде Visa и Mastercard. В этом мире Ромео и Джульетта не могут поцеловаться, пока между ними не встанет священник, соединяя их руки, чтобы благословить союз. Однако в отличие от настоящих священников эти посредники действуют на расстоянии с помощью удаленных ЦОДов, с которыми мы дистанционно взаимодействуем. И эти их финансовые облака накрывают нас всех, как вязкий туман.
Туман
"Туман" уместно дополняет сравнение с облаком, потому что хорошо передает ощущения стоящего на земле человека, которого задел нижний край облака. Легкий туман почти не виден — так и люди часто не замечают электронных посредников: взаимодействие происходит настолько быстро и незаметно, что кажется просто магическим.
Но порой магия дает сбой. В 2016‑м меня пригласили выступить на секции конференции под названием "Заново изобретаем деньги" в Делфтском технологическом университете. Авиаперелет и смена часовых поясов утомили меня — не хотелось выходить на сцену в таком состоянии, — поэтому за 15 минут до своего доклада я отправился искать кока-колу. Я нашел торговый автомат, но он не взял у меня деньги: его небольшой интерфейс, созданный нидерландской компанией Payter, выдал сообщение: "Только бесконтактные платежи". Я раздраженно предъявил ему карточку, но хотя на моем банковском счету деньги были, устройство лишь возмущенно пискнуло: "Карта недействительна". Я посмотрел на срок действия — карта была действительна.
В учебниках экономики свободный рынок преподносится как место, где рациональные индивидуумы к взаимной выгоде вступают в монетарный обмен. Но вот он я — усталый индивидуум, рационально желающий сахара, стою перед автоматом, набитым безалкогольными напитками и действующим по поручению продавца. Это и есть рынок, и этот аппарат запрограммирован так, чтобы следовать простому контракту: "Если ты дашь денег моему хозяину, я дам тебе колу". Деньги для покупки у меня есть, так что это сбой рынка. Меня лишили возможности участвовать в свободной торговле.
В старых торговых автоматах было отверстие для монет, так что каждый — даже бездомный без счета в банке — мог обменять свои деньги на пищу. Но нидерландское устройство состояло на самом деле из двух автоматов: его основной корпус принадлежал продавцу, но чтобы получить из него колу, я должен был сначала послать запрос комплексу финансовых привратников, включая Visa и последовательность банков, с помощью размещенного там устройства для чтения карт Payter, уполномоченного работать от их имени. Если один из этих стражей не захочет вступить со мной в сделку, я не смогу вступить в сделку с продавцом. Эти стражники способны нарушить базовый капиталистический ритуал — передачу денег в обмен на передачу товара.
Подотчетный лишь своим удаленным хозяевам ридер Payter не давал и возможности пожаловаться, источая механическое безразличие. Таким образом, рыночная сделка между покупателем и продавцом была блокирована неподотчетным, некомпетентным и безразличным посредником. В моем примере с Ромео и Джульеттой это означало бы, что брат Лоренцо просто не пришел бы на церемонию.
Или вот еще: представьте, что посреди церемонии священник упал бы в обморок. Это подобно сбою системы: когда в 2018‑м европейские системы Visa отключились на 10 часов (из‑за отказа их основного ЦОДа), было заблокировано 5,2 млн попыток платежей и люди, ставшие зависимыми от карточных транзакций, остались на мели и были вынуждены искать банкоматы (которые, как мы позже увидим, все чаще закрываются, так что найти их все труднее). То же самое произойдет, если отключится подача электроэнергии.
А что если на священника нападут по дороге на церемонию? Электронные платежи подвергают нас опасностям двух видов: удаленные преступники, вооруженные вредоносными программами вроде Dridex (эта программа проникает в компьютеры и с помощью файлов Microsoft Word похищает банковские реквизиты), могут напасть лично на нас, а кроме того, мы можем пострадать от кибератак на центральные системы и массовых утечек данных. В феврале 2016‑го хакеры с помощью сети международных платежей SWIFT похитили около миллиарда долларов со счета Центрального банка Бангладеш в Федеральной резервной системе США, одном из самых надежных финансовых учреждений мира. Вообразите, что они могут сделать с обычным счетом.
Говоря о рынке, движимом предложением (продавцами) и спросом (покупателями), экономисты не упоминают о стражах платежей, то есть они представляют себе, что участники рынка обмениваются наличными, той формой денег, которую эмитируют государства и которая курсирует между людьми, обеспечивая функционирование рынков. Однако возникшая категория посредников в передаче электронных денег состоит из частных деятелей, стремящихся получить прибыль, и для того чтобы воспользоваться их услугами, продавец и покупатель должны эти услуги покупать у посредника, который продает их за… деньги. Что приводит к странному зацикливанию в экономическом уравнении, поскольку в дополнение к исходным спросу и предложению приходится добавлять спрос и предложение на реализацию спроса и предложения.
Если эти посредники смогут закрепить свою роль в наших платежах, они получат долю от каждого взаимодействия в рыночной системе, и эта новая эра, когда посредники в передаче денег станут неизбежным промежуточным звеном, ознаменует самую значительную перемену в рыночных системах за несколько веков. Способность контролировать платежи не только укрепляет силу банковского сектора, но и открывает три новые возможности. Во-первых, надзор за транзакциями: посредники могут следить за вашими транзакциями, собирая сведения о вашей повседневной жизни. Во-вторых, регламентацию транзакций: они могут блокировать транзакции, которые им не нравятся, и, поскольку ваши деньги не находятся у вас в руках, могут их замораживать и экспроприировать. В-третьих, массовая автоматизация еще больше увеличивает власть корпораций: удаленным электронным корпорациям требуются удаленные электронные деньги.
Электронные деньги, поддерживаемые банковским сектором, лежат в основе следующей стадии надзорного капитализма как в зоне доминирования США, так и в зоне доминирования Китая, где участие государства сильнее, но налицо стремление к внешней экспансии своих электронных Техгигантов. Однако индустрия электронных платежей всячески маскирует эту опасность. Чтобы внедриться и в уличную торговлю, ее пред- ставители рекламируют внешние свойства электронных платежей — их легкость и видимое удобство, — не привлекая внимания к лежащим в их основе глубинным структурам.