История: "Дьявольский союз" Роджера Мурхауса
"Дьявольский союз" Роджера Мурхауса – это глобальное и всестороннее исследование предпосылок и последствий одного из самых загадочных и судьбоносных документов XX века. Договора о ненападении между СССР и Германией, подписанного Вячеславом Молотовым и Иоахимом фон Риббентропом. Этот договор, а также секретный дополнительный протокол к нему, стали той точкой невозврата, после которой начало большой войны стало неизбежным. Впрочем, ни одна из сторон еще не представляла себе всех чудовищных масштабов этой войны.
Мурхаус подробнейшим образом, опираясь на дневники, доклады, воспоминания и рассекреченные архивные документы, рассказывает, как две державы готовились к этим переговорам и как они проходили. От глобальных стратегических и тактических ходов до бытовых эпизодов. Так, например, Ганс Баур, пилотировавший самолет, доставивший в Москву делегацию Риббентропа, предложил команде советских механиков и уборщиков, возившихся с его самолетом, угоститься булочками, шоколадом и печеньем, оставшимися в кабине после полета. Те все, как один, отказались, сказав, что в Советском Союзе и своей еды хватает. Тогда Баур, не желая, чтобы продукты пропали, оставил их на скамейке в ангаре. Через несколько мгновений всё это бесследно исчезло: в столице, как и во всей стране, был острый дефицит продовольствия. При этом, например, личный фотограф Гитлера Генрих Гофман вспоминал, что был поражен роскошным столом, накрытым для делегации в посольстве, но вскоре выяснил, что яства собирали в буквальном смысле со всего света: "Все это привезли из-за границы, даже хлеб был из Швеции, сливочное масло — из Дании, а остальное — из разных других мест". В свою очередь, банкет после подписания пакта выглядел чуть ли не по-семейному:
"Когда с трудами было покончено, участников переговоров и сопровождавших их лиц ожидал небольшой импровизированный банкет. Около полуночи принесли самовар с чаем, за которым последовали закуски: икра, бутерброды и, наконец, крымское шампанское ("Мы своим угощали", — вспоминал впоследствии Молотов). Наполнялись бокалы, зажигались сигареты, и вскоре атмосфера, по словам одного из участников банкета, стала "теплой и пиршественной". По русской традиции, один за другим следовали тосты. Первый тост предложил Сталин — он громко произнес, обращаясь к притихшим сотрапезникам: "Я знаю, как немецкий народ любит фюрера. Поэтому я хочу выпить за его здоровье". Как только бокалы снова наполнились, Молотов произнес здравицу за Риббентропа, а Риббентроп, в свой черед, поднял бокал за Советский Союз. Затем все собравшиеся выпили за пакт о ненападении как за символ новой эры в русско-германских отношениях".
С Гофманом связан и еще один интересный эпизод. Когда он показал привезенные из Москвы фотографии Гитлеру, тот был страшно недоволен. "Как жалко, — сказал он. — Здесь нет ни одного снимка, который можно использовать". Дело в том, что на всех фотографиях Сталин курил трубку или держал сигарету в руках, а это, по мнению Гитлера, было неприемлемо: "Подписание пакта — торжественное действие, к нему не подступаются с сигаретой в зубах. От этих фотографий веет легкомыслием! Попробуйте замазать сигареты". Так с фотоснимков, размещенных в немецких газетах, у Сталина исчезли и трубка, и сигареты.
Ничуть не меньшее внимание, чем заключению самого Пакта, Мурхаус уделяет событиям, которые последовали за ним. И здесь тоже масса удивительных и малоизвестных подробностей, тщательно скрываемых советской историографией. Чего только стоят, например, описания многочисленных братаний бойцов Красной Армии и солдатов Вермахта: "... грязно-зеленые шинели смешались с мышино-серыми, сталинский авангард коммунистической революции встретился лицом к лицу с гитлеровским вермахтом. Поначалу осторожно, помня о совсем еще недавней вражде, стороны принялись делиться друг с другом пайками и общаться всеми способами, какими только можно, — в основном пуская в ход язык жестов и добродушные ужимки". Совсем скоро эти солдаты сойдутся друг с другом в одной из самых бескомпромиссных, жестоких и масштабных воин в истории человечества.