Русская проза. Доктор медбрат Паровозов вернулся.
Нашему издательству нет и десяти лет, так что настоящих лонгселлеров — книг, которые прекрасно продаются спустя годы после первой публикации — у нас пока довольно мало. Таков "Подстрочник" Олега Дормана и Лилианны Лунгиной. Таковы книги Петра Вайля — хотя, справедливости ради, не мы первыми издали "Карту родины" и "Гений места", очередное переиздание которого только что отправилось в магазины. Сложно загадывать, но кажется, что такой книгой станет "Дочь философа Шпета" Елены Якович и Марины Густавовны Шторх.
Три года спустя после выхода "Юных лет медбрата Паровозова" следует констатировать, что Алексей Моторов стал автором сразу двух лонгселлеров — редкая удача по меркам российского книжного рынка, на котором большинство книг бесследно пропадают через год-другой после выхода.
"Паровозовская" дилогия не триллер в двух частях и не жизнеописание мировой знаменитости, не очередной роман известного писателя и не кулинарная книга. Как получилось, что автобиографические заметки писателя-дебютанта стали заметным событием в литературной жизни России 2010-х годов?
Правильного ответа на этот вопрос не существует, но, кажется, дело здесь вот в чем. "Воспоминания о врачебных буднях" — так можно было бы в двух словах описать жанр двух книг Алексея Моторова. Известный, заслуженный жанр. В движение приходит длинная и причудливая цепь ассоциаций: жизнь, смерть, черный юмор, байки, доктор Хаус... Отличительная черта прозы Моторова в том, что она выламывается из этого готового и в чем-то очень соблазнительного, надежного варианта. Вместо того, чтобы травить ожидаемые байки из отделения реанимации московской горбольницы №7 — именно там начиналась карьера медбрата, а затем и доктора Моторова, именно там его прозвали Паровозовым — Моторов пишет глубже, тоньше и, в каком-то смысле, выше. Здесь жизнь постоянно борется со смертью и часто проигрывает, и привыкнуть к этому, с одной стороны, необходимо, с другой — невозможно. В больнице случается много смешного, но прежде всего там царят боль и радость, бытие и небытие, победа и поражение. Жизнь и смерть.
Автору документальной, в сущности, прозы очень повезло с фоном: Алексей Моторов пошел работать медбратом на излете Брежневской эпохи и ушел из медицины в 1996-м, так что картины больничной жизни менялись интенсивнее, чем обычно. В каком-то смысле, "Юные годы" и "Преступление" — романы воспитания, воспитания страны и рассказчика, который на первых страницах книги еще не вышел из тинейджерского возраста.
А может быть, все намного проще. Может, дело не в истории страны, не в жизни и не в смерти, не в том, что больничная жизнь традиционно поставляет такой богатый материал для любых форм творчества. Может, дело просто в том, что на протяжении двух больших томов Алексей Моторов рассказывает о том, как одни люди день за днем, год за годом стараются делать жизнь других людей лучше, то есть длиннее. То есть лучше. О таком хочется читать всегда.