"…Когда свои жрут своих": о новом сборнике рассказов "Титан" Сергея Лебедева
В ноябре 2022 года в издательстве Corpus вышел дебютный сборник рассказов Сергея Лебедева "Титан". На вопрос, о чем же они, эти рассказы, отвечает Михаил Ищенко, магистрант Санкт-Петербургского государственного университета.
Осмысление Советского Союза как травмы — в литературе мысль не новая. Предыдущий роман Сергея Лебедева "Дебютант" относится к той же проблематике. Но если в "Дебютанте" можно было выделить главного героя, о чьей судьбе повествуется в основе сюжета, то в новом сборнике "Титан" речь не о конкретных людях и даже не о Советском государстве — все это относится по большей части к декоративным элементам, школьной доске, на которой автор выводит для читателя информацию.
О чем же тогда рассказы Лебедева? Здесь ответ "о советских преступлениях" окажется верным, но не полным, и тогда справедливого рассуждения о книге не получится. Эти рассказы о призраках прошлого. Возникают они довольно внезапно, причем с самых неожиданных ракурсов, на которые нам предлагает взглянуть писатель. Героев — государственных служащих, ответственных за преступления, — настигают мучительные воспоминания. Иногда они остаются в голове, иногда вполне ощутимо предстают перед героем. Интересно, что в текстах сборника не быть причастным к преступлению напрямую — не всегда спасение. Уже в первом рассказе "Судья Желудков" протагониста (если можно его так назвать) не отпускают прошлые преступления, сопряженные с дурными воспоминаниями из детства, и высокое положение в обществе оказывается лишь помехой, разделяющей high society и граждан, с которыми приходится бороться во имя собственного блага. Поэтому от рассказа к рассказу у героев возникает назойливое желание снять с себя ответственность. Мы видим, как герои, сбрасывая свою форму, стараются оживить ее, очистить свою совесть и существуют в обществе, но только в качестве волка в овечьей шкуре:
"Мантия Желудкова висела в его рабочем кабинете в специальном шкафчике, отдельно от уличной одежды. Уходя домой, он запирал ее на ключ и говорил тихо: — До свиданья, господин судья".
В художественном мире сборника важную роль играют элементы, являющиеся посредниками. Таковыми, например, оказываются знание и вещи, хранящие память. Причем знание здесь означает не столько "обладание" им, сколько "преемственность". И эта самая преемственность по принципу "у нас так заведено" становится фатальной для многих героев. Вещи же здесь выступают посредниками между туманным настоящим и темным прошлым. Это и уродливая бродячая собака, отсылающая читателя к мифологии и городскому фольклору, и старая визитница из слоновой кости, и могильный памятник, и неприметный на первый взгляд амбар с неизвестным содержимым, и печатная машинка — все эти вещи обладают памятью, так же важной для Сергея Лебедева, как и для Ивана Бунина.
Но вещи — отнюдь не единственные элементы текстов сборника, которые становятся важными носителями. Для Лебедева как человека, некогда тесно связанного с геологией, более ценным носителем является земля. Она и хранит память, и дает знание, и носит на себе перечисленные вещи, поэтому они оказываются элементами более низкого порядка. Память земли существеннее, она не носит частный характер одной судьбы и его окружения, земля — носитель всеобщего смысла. Тайна загадочного человека из рассказа "Бармас" сопряжена с землей, кровавые преступления против человечества всплывают наружу в виде опавших яблок, гниющих на земле подобно трупам:
"Мухи слетелись, как на всамделишную убоину, а вот кабаны, зайцы, птица домашняя, все, кто на падалицу падок, сада сторонились".
Но земля не только хранитель памяти — она есть черта между двумя мирами, которые не должны сталкиваться между собой. Мир живых сверху и мир мертвых — снизу. Такое двоемирие Лебедева создает регулярно возникающую дихотомию, где черта в виде земли перестает быть чертой и становится пунктиром, допуская трансгрессию миров. Так, в рассказе "Обелиск" герой сталкивается с потусторонней силой, с миром мертвых, нанося безрезультатные удары по могильному памятнику и чувствуя мертвое присутствие на кладбище рядом с собой. Но только земля оказывается способной сдержать стихийный натиск, забрать силу по уже известной литературе формуле "я тебя породил, я тебя и убью".
В сборнике есть множество древних и забытых тайн и загадок, которые герои желают разгадать. Но чтобы приблизиться к мертвой тайне в художественном мире Лебедева, герои должны приблизиться к смерти. Отсюда и возникает постоянная трансгрессия реального и потустороннего, мира живых и мира загробного, парадного СССР и его мрачной стороны. Но насколько мистичны рассказы Лебедева? Ровно настолько, насколько мистичны совершенные героями преступления; ровно настолько, насколько может завести паранойя и мания преследования. Но эта мания преследования не коррелирует с миром посюсторонним, потому что страх в рассказах Лебедева — чувство иррациональное. Свойства вещей в художественном пространстве зачастую иррациональны, и — что самое главное — призраки прошлого также иррациональны. Поэтому героям приходится сталкиваться с чем-то, что лежит за, вне зависимости от положительности или отрицательности персонажа. И вне зависимости от степени причастности герой сталкивается с запредельным, трансцендентным, с чем-то, что либо одарит его новым опытом, либо убьет морально или физически.
На протяжении сборника от рассказа к рассказу автор дает читателю намеки, ведет по ложному следу, подбрасывая неверную подсказку, чтобы финал стал более неожиданным. И у него это получается проделывать снова и снова, даже если книга в руках опытного читателя. Лебедев разбрасывает кусочки пазла, указывает на детали и приглашает сыграть в шахматную партию, подобно Владимиру Набокову. С интересом можно прочесть сборник "Титан", концентрируясь лишь на сюжете, но каждый сюжет заставит покопаться, разобраться, что произошло в рассказе, и от такой головоломки каждый читатель получит исключительное удовольствие особого сорта, которое возможно только при чтении интеллектуальной литературы.
Михаил Ищенко
Комментарии