Коктейль Райха против трех косяков просвещения. Елена Сударикова о книге "Кто мы и как сюда попали"
За последние годы в исторической генетике произошла настоящая революция. Если в 2010 году были опубликованы первые пять ископаемых человеческих геномов, то к 2017 счет пошел на тысячи, а затем и вовсе на десятки тысяч. Все это привело к возможности разрешить, наконец, множество загадок антропологии и генетики, а также совершенно по-новому взглянуть на то, как появился наш вид, как он развивался, с кем контактировал и каким изменениям подвергался. К сожалению, большинство этих сенсационных данных так и осталось в научных журналах в виде графиков, диаграмм и формул, понятных лишь специалистам. Дэвид Райх, один из главных специалистов в области изучения древней ДНК, в чьей гарвардской лаборатории было получено более половины всех мировых общегеномных данных по древним материалам, поставил главной задачей своей книги – донести до максимально широкой аудитории все те невероятные открытия, которые были сделаны за прошедшие годы. Открытия, которые способны перевернуть наше представление о собственном прошлом. Мы попросили рассказать о книге "Кто мы и как сюда попали" Елену Сударикову, антрополога, старшего научного сотрудника Государственного Дарвиновского музея.
Елена Сударикова
Наука как "предмет верований"
Один из наиболее неприятных эффектов просветительской деятельности — это ощущение у ее пользователей твердой научной почвы под ногами. Притом что наука — в первую очередь фабрика сомнений. Отталкиваясь от фактов, ученые строят объяснительные модели, которые, по мере накопления новых фактов и изобретения новых методик, приходится изменять, а иногда и отклонять совсем.
Дэвид Райх начинает свою книгу с гипотезы великого Луки Кавалли-Сфорца, которая опиралась на маленький (по нынешним временам) набор генов и позволяла надеяться, что именно благодаря изучению полного набора генов у разных персон наука реконструирует, кто от кого как происходил. Это ценное свойство книги (момент научного производства) будет сохраняться в каждой главе: какие модели (и почему) выдвигались для разных регионов, как по мере накопления данных они менялись, к чему мы пришли на сегодня и куда хотим шагнуть дальше.
Эта атмосфера незаконченности, неабсолютности знания вызывает состояние подвешенности, обычно трактуемое как неприятное в силу неконтролируемости. Но всякому интересующемуся важно уметь находиться в таких условиях, смириться с тем, что наука не является набором простых догматов. Хотя бывают непреложные законы (как гравитация, эволюция или окислительно-восстановительная реакция), бывают конкретные факты (вот этот набор орудий из таких-то мест имеет такие-то датировки), большая часть производства знания — это склейка моделей из фактов, на базе законов. Причем модели оказываются зажаты между Сциллой устаревания и Харибдой свежеполученности, когда публикация еще не ушиблась о непредвиденные нестыковки с другими областями.
Книга Райха помогает посмотреть на геномику не как на продукт исключительно успешного успеха, а как на живой, развивающийся организм, растущий с каждой правильной трактовкой геномов.
Научная статья как "самоценность"
В хороших сетевых обсуждениях интересных научных статей можно увидеть, как люди аргументируют свои мысли единичными статьями. Но одна статья погоды на большом поле науки (обычно, пускай иногда и бывают исключения) не делает. Конечно, хотелось бы иметь относительно непогрешимые институты экспертов, которые бы тщательно и честно следили за изменениями парадигмы в своем уголке науки и отчитывались по ним. Но экспертиза ограничена как узостью специалиста, так и, например, школой, в которой он работает. Чтобы разобраться в каком-то вопросе, нужны массивные обзоры данных. По мере сборки современного человечества из мигрирующих группок людей прошлого Райх показывает, как такие обзоры делаются и как важно опираться на цепи и сети статей, а не на избранные из них.
Наука как "набор прикладных подарочков"
Всем нам хочется прикладной науки, вечной молодости, лекарств от всех болезней и реактивный ранец в придачу, но наука, как и искусство, вещь преимущественно фундаментальная и замкнутая на себя. По большому счету она нужна для удовлетворения глобального любопытства — как оно все устроено, и совсем необязательно это понимание должно быть сопряжено с контролем. Иногда из общего любопытства вырастают вполне себе прикладные вещи, а иногда в оборонных конструкторских бюро, параллельно с исполнением заказа, рождается понимание невероятно важных законов. Но фундаментальная наука — вещь самоценная, отказывать ей в развитии нельзя. Райх в начале книги несколько раз оправдывается, зачем нужны полногеномные исследования, зачем нам понимать историю миграций и вымираний людей в прошлом. И в целом даже находит аргументы: против националистических воззрений выступает понимание того, что местные жители — не потомки древнего местного населения; для хорошей работы медицины нужно понимать, как устроены расы (или "наследие", как политкорректно выражается сам гарвардский исследователь). Но если бы даже таких объяснений не находилось, это никак не умаляло бы самоценности детективного расследования прошлого нашего вида.
Книга Дэвида Райха "Кто мы и как сюда попали" полностью отвечает на оба вопроса из заголовка, изящно выдерживая баланс между увлекательным изложением и правильным описанием процесса добычи знаний о нас.
Сударикова Елена, антрополог,
старший научный сотрудник
Государственного Дарвиновского музея