"Лучше зажечь свечу, чем проклинать тьму". О книгах Ричарда Докинза
В издательстве Corpus в переводе Анны Петровой вышла книга Ричарда Докинза "Огарок во тьме. Моя жизнь в науке", вторая часть автобиографии великого ученого. Рассказываем об этой книге, а заодно еще раз вспоминаем основные достижения Докинза.
Ричард Докинз — выдающийся этолог (этология — наука о поведении животных) и эволюционный биолог, один из главных современных мыслителей, неутомимый популяризатор науки и последовательный критик креационизма в частности и любой религии в целом. Его книги мгновенно становятся бестселлерами, в любых залах и аудиториях, где он выступает, непременный аншлаг, а его оппоненты стараются под любыми возможными предлогами уклониться от публичных дебатов с ним.
Докинз идеально соответствует образу ученого из палаты мер и весов: элегантно, но не вычурно одетый (чтобы нельзя было заподозрить, будто он тратит на гардероб больше времени, чем на размышления о принципах функционирования мироздания), порой в ироничным галстуке, но чаще с расстегнутым воротом рубашки, скептическая улыбка, блистательные ораторские способности, невероятный научный инструментарий и феноменальное умение за считанные минуты объяснить любой аудитории самые сложные механизмы эволюции и естественного отбора. А еще Ричард Докинз — один из четырех всадников нового атеизма. Именно так стали называть четверку выдающихся современных ученых-критиков религии: кроме Докинза, в нее входят Кристофер Хитченс, Сэм Харрис и Дэниел Деннет.
В новой книге Докинза описываются все наиболее важные события, встречи, мысли и работы, имевшие место в жизни ученого с момента издания "Эгоистичного гена" и вплоть до 2015 года. В отличие от "Неутолимой любознательности", "Огарок во тьме" построена не в хронологическом порядке: вся информация здесь скомпонована по темам. Например, в главе "Острова блаженных" рассказывается о различных научных, да и не только, путешествиях Докинза, в разделе "Телевидение" собраны самые интересные и порой невероятно смешные ситуации, связанные с участием в сьемках научных передач и интервью. Глава "мемы" повествует… да-да, о том, как в далеком 1976 году была придумана концепция мема и что произойдет с мемами в будущем. А в главе "Дебаты и встречи" собраны воспоминания о самых жарких диспутах с самыми непримиримыми оппонентами, в первую очередь, креационистами и религиозными мыслителями, ополчившимися на Докинза после выхода книги "Бог как иллюзия", в которой ученый последовательно опровергает все наиболее известные доказательства существования Бога и показывает, что эволюция и законы физики, химии и биологии могут ничуть не хуже справляться с той же самой работой, ради объяснения которой, по мнению Докинза, и был придуман "Наш создатель". Эти идеи получили свое дальнейшее развитие в книге "Перерастая бога. Пособие для начинающих". Но чем бы ни занимался Докинз — спорами с креационистами, изучением генов, чтением лекций или написанием научных статей — его главным жизненным принципом остается тот, который был вынесен в эпиграф нового тома автобиографии: "Лучше зажечь свечу, чем проклинать тьму".
Ричард Докинз, ученый:
"Смею надеяться, что мои книги, начиная с "Эгоистичного гена" в 1976 году, внесли свой вклад в изменение культурного ландшафта — так же, как и работы Стивена Хокинга, Питера Эткинса, Карла Сагана, Эдварда О. Уилсона, Стива Джонса, Стивена Джея Гулда, Стивена Пинкера, Ричарда Форти, Лоуренса Краусса, Дэниела Канемана, Хелены Кронин, Дэниела Деннета, Брайана Грина, двух М. Ридли (Марка и Мэтта), двух Шонов Кэрроллов (физика и биолога), Виктора Стенджера и других и вся дискуссия журналистов и критиков, последовавшая за этими публикациями.
И здесь я оставляю за скобками научных журналистов, которые популярно разъясняют науку широкой публике, — хотя они тоже молодцы. Я говорю о книгах профессиональных ученых, предназначенных для читателей-профессионалов в той же или смежных областях, но написанных таким языком, что широкая публика может заглянуть через плечо и присоединиться. Хотелось бы думать, что в запуске "третьей культуры" поучаствовал и я.
В отличие от "Неутолимой любознательности", второй том моей автобиографии не выдержан в хронологическом порядке; более того, воспоминания на моем семидесятом дне рождения — даже не единственный взгляд в прошлое в этой книге. Скорее здесь собран ряд воспоминаний, разбитых по темам, прерываемых отступлениями и байками. Раз мы избавились от жесткой хронологии, то и порядок глав будет более-менее случайным. В первом томе я писал: "Прежде всего именно благодаря Оксфорду я и стал тем, кем стал", — так почему бы не начать с моего возвращения в эти стены, сложенные из известняка и источающие свет мудрости?"