Переводчица Екатерина Курова рассказывает о работе над книгой "Без видимых повреждений"
Совсем недавно в нашем издательстве вышла книга Рэйчел Луизы Снайдер "Без видимых повреждений. Наша неосведомленность о домашнем насилии может оказаться смертельной". Это глобальное и всестороннее исследование проблемы домашнего насилия затрагивает темы, о которых до сих пор не принято говорить вслух. Не принято, но необходимо. На русский язык книгу перевела Екатерина Курова. Мы попросили Екатерину рассказать о том, какой опыт она получила от работы с этой книгой.
Книга Рэйчел Снайдер "Без видимых повреждений" помогла мне понять, насколько многогранно, всепроникающе и разрушительно домашнее насилие на самом деле. Снайдер проделала титаническую работу, благодаря которой мы имеем возможность не только прочитать множество реальных историй жертв домашнего насилия, среди которых жестокое убийство Мишель Монсон Мазур и ее двоих детей, и ужаснуться случившемуся с ними, но и убедиться, что у этой жуткой проблемы на самом деле есть реальное, уже работающее решение. Долгосрочное, поэтапное, требующее координированной работы множества специалистов. Но оно есть.
На данный момент этот американский опыт наиболее эффективен в Вашингтоне, однако существуют конкретные шаги, которые можно брать на вооружение в любой точке мира уже сейчас.
Например, составленное Жаклин Кэмпбелл руководство-опросник по оценке рисков, которое помогает выявить потенциальных жертв домашнего насилия. Ответы жертв на 26 простых вопросов делают работу полицейских, юристов, правозащитников и медработников эффективнее. Вот некоторые из факторов риска, предвосхищающих потенциальное убийство: хроническая безработица, злоупотребление алкоголем, угрозы убить, удушение (которое приводит к убийству в 62% случаев), принуждение к сексу, изоляция от друзей и семьи, наличие ребенка от другого биологического родителя, сталкинг, и так далее. Важно не наличие одного из факторов, а их сочетание. Кроме того, потенциальным жертвам насилия предлагается заполнять хронологическую шкалу инцидентов, чтобы они могли увидеть ситуацию, в которой находятся, со стороны, в широком контексте, осознать ее серьезность в полной мере.
Екатерина Курова, переводчик
Снайдер также заостряет внимание на обучающих тренингах по выявлению признаков удушения (кровоизлияния, лопнувшие сосуды, отпечатки пальцев на шее и т.д.) у предполагаемых жертв рукоприкладства. Такие тренинги полезны как для медперсонала, так и для других работающих с потерпевшими специалистов. Рэйчел указывает и на необходимость проводить МРТ и КТ. У многих жертв домашнего насилия наблюдаются признаки черепно-мозговой травмы (ЧМТ), но официального диагноза им часто не ставят. Нередко жертвы насилия с трудом воссоздают подробности произошедшего с ними, не могут вспомнить последовательность событий и расплывчато описывают ситуацию. Частичная потеря памяти может свидетельствовать о ЧМТ. Но неподготовленным сотрудникам правоохранительных органов кажется, что потерпевшие лгут.
Это лишь некоторые практические советы для работы с жертвами домашнего насилия из книги Снайдер. Мне кажется, такие вещи очень важно знать и учитывать (!) как специалистам, так и близким людям тех, кто подвергается или может подвергнуться домашнему насилию. Снайдер помогает найти почву под ногами, обратиться к реальным фактам перед лицом страшной, сложной, обескураживающей ситуации, когда диапазон действий жертвы ограничивается пресловутым "беги или замри". До "бей" большинство не доживает, а дожившие оказываются в тюрьме, при этом совершаемое над ними систематическое насилие следствие очень часто во внимание не принимает.
В быту мы часто сталкиваемся с двумя диаметрально противоположными точками зрения: либо пресловутое и, к сожалению, все еще превалирующее "самавиновата", либо слепая ненависть к преступнику. Обе позиции разрушительны. Ведь пелена ненависти не позволяет здраво проанализировать случившееся, докопаться до истинных причин агрессии. Но Снайдер доходчиво и подробно объясняет, как действует цикличность жестокости общество-человек-общество, пережил насилие-совершил насилие-вновь подвергся насилию. Книга ставит вопрос о возможности адаптации бывших преступников к реальной жизни на примере специальных программ, где пытаются "исправить" агрессоров, научить их распознавать деструктивные модели поведения и понимать, какой вред они наносят.
Как читатель, переводчик, человек и женщина я восхищаюсь работой Снайдер в частности потому, что ей удалось максимально непредвзято подойти к исследованию в ситуации, когда хочется громко кричать и плакать от бессилия. В переводе передо мной тоже стояла задача передать слова и чувства жертв и их мучителей, не принимая чью-либо сторону. Прежде всего, работа над переводом была тяжелой эмоционально. Но меня поддерживала мысль о том, что в результате американский опыт борьбы с домашним насилием станет общедоступным, и мы сможем вычленить из книги Снайдер работающие в нашей среде механизмы и, надеюсь, начать их внедрение.
Герои Снайдер — реальные люди. И они очень разные, у каждого свой голос и своя правда. Среди них есть профессора и полицейские, бывшие и нынешние уголовники, убитые горем пожилые родственники погибших и активные, жаждущие справедливости правозащитники. Моей задачей было не лишить всех этих людей индивидуальности, дать ей воплотиться в их речи.
Для тех, кому интересно больше узнать о самом процессе перевода, в инстаграм-аккаунте @interpret_kurova я веду рубрику #kate_translate, в которой использовала несколько интересных отрывков и фраз из книги Снайдер. Например, в одной из глав попалась казалось бы мрачная строчка из детской считалочки Ring-a-round the rosie: “Ashes, ashes, we all fall down”, историю и переводы которой мы с подписчиками разобрали в двух постах — здесь и здесь.
Резюмируя, хочу присоединиться к множеству положительных рецензий на книгу Снайдер. Это исследование дает комплексное представление о масштабном феномене домашнего насилия и, что самое важное — подсказывает нам, что мы можем начать делать уже сейчас, чтобы обезопасить себя и близких.