Переводчик Вячеслав Середа о романе "Дьяволина Горького" Дёрдя Шпиро
Совсем скоро — к Международной ярмарке интеллектуальной литературы non/fictio№20 — у нас выходит роман известного венгерского прозаика и драматурга Дёрдя Шпиро "Дьяволина Горького". Мы попросили замечательного переводчика Вячелава Середу, работавшего над этим романом, рассказать нашим читателям о книге.
Вячеслав Середа — лауреат переводческих премий, в том числе премии "Мастер". Переводил с венгерского произведения Петера Эстерхази, Петера Надаша, Дёрдя Шпиро, Лайоша Грендела, Адама Надашди и др., а для нашего издательства — романы "Предрассветная лихорадка" Петера Гардоша и "Сатанинское танго" Ласло Краснахоркаи.
Когда весной 2015 года я прочел, еще в рукописи, этот небольшой роман, у меня возникло противоречивое чувство. С одной стороны, я был абсолютно уверен в том, что эта книга непременно должна быть — и будет — переведена на русский. А с другой, мне было непонятно, каким образом можно убедить какое-нибудь уважаемое издательство опубликовать очередную книгу о Горьком, да еще зарубежного автора — мы что, сами не можем разобраться? Да вроде и разобрались уже, вон — Дмитрий Быков замечательную книгу написал о Горьком, и журналист Аркадий Ваксберг, и литературовед Павел Басинский. А тут еще юбилейный год с многочисленными публикациями. Как мне сказали в одной редакции, ну что вы, читатель наш перекормлен книгами о Горьком...
Но меня — и, к счастью, издательство Corpus — эти доводы не смутили. И прежде всего потому, что это не исследование, а роман. С очень удачно найденным повествователем. Олимпиада Дмитриевна Черткова личность реальная, с перерывами находившаяся рядом с Горьким с начала ХХ века и до самой его смерти. Разумеется, мемуаров она не писала, их написал за нее Дёрдь Шпиро, известный венгерский драматург, блестящий прозаик и заодно специалист по истории и культуре славянских и неславянских народов Восточной Европы. А поскольку это роман, то в центре его стоит не идеология, не политика (хотя, например, феномен большевизма представлен здесь, на мой взгляд, блестяще), а человеческий образ, характер — привлекательный и отталкивающий, трагический и тщеславный. Не шаблонный, сложный. И становятся понятнее, как совмещались в его биографии, казалось бы, несовместимые вещи.
По-моему, Шпиро удалось то, что обычно не очень-то удается иностранным авторам, — создать художественное произведение на русскую тему.