"Подстрочник" Рудольфа Баршая
Когда вышел фильм «Нота» о дирижере Рудольфе Баршае, к экранам телевизоров прильнули не только любители академической музыки. Точнее, сначала, может быть, именно они, но очень скоро слух о еще одном поразительном "подстрочнике" (после Лилианны Лунгиной) разошелся далеко за пределы музыкального сообщества. Фильм о Баршае Олег Дорман успел снять за месяц до ухода из жизни своего героя. Из совершенно личной картины, адресованной "одному зрителю" у режиссера получилось произведение, тронувшее до глубины души очень многих. В книгу, сделанную по фильму, был помещен и тот обширный материал, что в силу кино-формата остался за кадром, и теперь «Нота. Жизнь Рудольфа Баршая, рассказанная им в фильме Олега Дормана» вышла, заняв достойное место в серии «Подстрочник».
Восьмидесятишестилетний мастер, один из лучших советских дирижеров, основатель легендарного Московского камерного оркестра, в середине семидесятых эмигрировавший в Израиль, вспоминает свою жизнь и ее героев — учителей, друзей, коллег. Среди героев, впрочем, и Иоганн Себастьян Бах, и Густав Малер — их неоконченные произведения, «Искусство фуги» и Десятую симфонию, завершал Рудольф Баршай. «Папа, купи мне, пожалуйста, пианино…» — эти пронзительные слова маленького мальчика из бедной еврейской семьи начали карьеру большого музыканта.
В Европе он смог играть то, что было запрещено на родине. Возглавлял Израильский камерный оркестр, затем Ванкуверский и Борнмутский симфонические оркестры, приглашался для выступлений с ведущими музыкальными коллективами мира. Баршай вспоминает о своем непростом детстве, о войне, о личных трагедиях, о жизни в эмиграции и счастье свободного творчества. Его рассказ драгоценен еще и тем, что многие его постоянные партнеры — такие выдающиеся артисты, как Давид Ойстрах, Эмиль Гилельс, Мстислав Ростропович, — не оставили своих мемуаров. Баршай рассказывает обо всех них, в красочных подробностях и врезающихся в память эпизодах. «Нота» — это в том числе яркая и достоверная картина советской музыкальной жизни.
Это не просто мемуары — скорее исповедь, подведение итогов. Предельная честность героя в отношении самого себя, в нащупывании этой самой «верной ноты» своего существования задает его монологу некий «путеводный» тон — в том смысле, что это серьезное и проверенное большой жизнью напоминание о том, в какую сторону, собственно, жить.