Уплощение культуры. Отрывок из книги Кайла Чейки "Мир-фильтр"
В издательстве Corpus выходит книга журналиста Кайла Чейки "Мир-фильтр. Как алгоритмы уплощают культуру". Автор этого невероятно актуального и глубокого исследования описывает, как интернет формирует наш опыт и конструирует мир вокруг нас, к каким последствиям для общества привела замена хронологической ленты в наших социальных сетях на алгоритмическую и как единственной мерой оценки культуры стало внимание, которое мы способны уделить тем или иным явлениям и объектам. Однако Кайл Чейка уверен, что Мир-фильтр и тиранию данных можно победить, если досконально разобраться в том, как работают технологии, которые определенным образом ограничивают наше потребление.
Публикуем отрывок из книги, в котором автор кратко рассказывает историю формирования ленты в социальных сетях, а также объясняет, откуда появилось понятие "Мир-фильтр".
Чтобы понять, как Мир-фильтр формирует наш опыт, нужно понять, как он появился. Доминирование алгоритмических лент — относительно недавнее явление. На заре существования таких социальных сетей, как Твиттер, Фейсбук, Инстаграм и Тамблер, ленты контента на их сайтах отличались более или менее хронологическим порядком. Вы сами выбирали, с кем дружить или на кого подписываться, и посты этих людей появлялись в порядке публикации. В 2010‑х годах число пользователей этих платформ выросло до миллионов и миллиардов, и они стали общаться с большим количеством людей одновременно, поэтому полные хронологические ленты стали громоздкими и не всегда интересными. Вы могли пропустить популярный или интересный пост только потому, что не заходили на платформу в нужное время. Поэтому в лентах постепенно увеличивалась процентная доля рекомендуемых постов, расположенных не в хронологическом порядке. Источниками этих алгоритмически выделенных постов могут быть даже аккаунты, на которые вы не подписаны, а их темы могут быть вам безразличны; они встраиваются в вашу ленту только для того, чтобы при открытии приложения там что‑нибудь было.
Мотивом для такой трансформации послужило не столько удобство использования, сколько выгода. Чем больше времени пользователи проводят в приложении, тем больше данных они производят, тем легче их отследить и тем эффективнее можно продать их внимание рекламодателям. С течением времени ленты становились все более алгоритмизированными — особенно в переломный момент середины 2010‑х годов.
ТикТок, запущенный в США в 2018 году, в качестве основной инновации сделал свою основную ленту For You ("Для вас") почти полностью алгоритмической. В этом приложении пользователи следили не столько за теми, на кого подписались, сколько за контентом, подобранным для них алгоритмом рекомендаций (отсюда и бомбардировка моей ленты видеороликами про укладку плитки в ванной). ТикТок стал самой быстрорастущей социальной сетью в истории, заполучив свыше 1,5 миллиарда пользователей менее чем за пять лет, и его конкуренты, пытаясь наверстать упущенное, последовали его примеру с алгоритмизацией. В 2020 году Инстаграм добавил функцию видеороликов Reels, основанную на рекомендациях, а Твиттер после покупки Илоном Маском ввел в 2022 году колонку For You ("Для вас") с рекомендуемыми твитами. И этот алгоритмический бум не демонстрирует никаких признаков спада — по крайней мере для крупных корпораций, на долю которых приходится большая часть трафика в интернете.
Теперь живых блюстителей и хранителей культуры, редакторов и диджеев заменили алгоритмические аналоги. Хотя такая трансформация понизила многие культурные барьеры для входа (поскольку теперь каждый может обнародовать свою работу в интернете), она также привела к своего рода тирании данных в реальном времени. Единственной мерой оценки культуры стало внимание, а то, что получает внимание, диктуется уравнениями, разработанными инженерами Кремниевой долины. Результатом такого алгоритмического контроля является повсеместная уплощенность, которая проявляется во всех областях культуры. Под уплощением я подразумеваю придание однородности, а также упрощение: сильнее всего продвигаются наименее неоднозначные, наименее подрывные и, возможно, наименее значимые части культуры. Уплощенность — это наименьший общий знаменатель, усредненность, которая никогда не была отличительным качеством самых значимых культурных достижений человечества.
Метафора Мира-фильтра встретилась мне в романе японского писателя Ясуо Танаки "Слегка хрустальные", вышедшем в 1980 году. Эта книга — не драматическое повествование, а скорее список модных марок, брендов, ресторанов и бутиков. Автор в мельчайших подробностях описывает потребительскую среду в Токио, окружающую молодую женщину по имени Юри, рассказывает о том, что героиня покупает, а также о различных устройствах, которыми она пользуется, — литературный эквивалент аккаунта популярного блогера в Инстаграме. Роман начинается с того, что Юри просыпается и включает стереосистему рядом с кроватью. Она нажимает на кнопку, чтобы радио переключилось на FEN — станцию, передающую американскую рок-музыку. В сноске книга философствует о технологии подобной кнопки: это "удобная функция, позволяющая заранее задать частоту нужной вам станции", хотя при этом "немного утрачивается безумная радость от ручной настройки".
Автор обращает внимание на разницу между нажатием кнопки для мгновенной настройки на станцию и покручиванием ручки влево-вправо, когда вы пробиваетесь сквозь помехи и в конце концов обнаруживаете идеальное аналоговое положение. Возможно, второй вариант менее точен и удобен, зато он несколько более волшебен и человечен. В нем нет предустановки, нет заранее определенного решения. Культура Мира-фильтра — это культура предварительных установок, устоявшихся шаблонов, которые повторяются снова и снова. Подобная технология ограничивает наше потребление определенными способами, выйти за рамки которых уже не получится. Когда столь многое зависит от способности культуры распространяться через цифровые каналы, уходит, как выражается Юри, "безумное веселье" — то есть исчезает определенная степень оригинальности, небывалости, творчества и неожиданности.
Цель этой книги — не просто составить схему Мира-фильтра и описать его влияние, но и деконструировать его. Сделав это, мы сможем определить пути выхода из него и развеять вездесущую атмосферу тревоги и апатии, которую породили алгоритмические ленты. Мы можем избавиться от их влияния, только поняв их — открыв ящик механического турка и обнаружив внутри оператора.