Зарубежная проза: "Цирцея" Мадлен Миллер
— Что будет, — спросила я, — если смертный увидит тебя во всем блеске?
— Он тут же превратится в пепел.
— А если смертный увидит меня?
Отец улыбнулся. Я слушала, как передвигаются шашки, как привычно скрежещет о дерево мрамор.
— Этот смертный сочтет, что ему повезло.
— Я его не испепелю?
— Нет, конечно.
— Но глаза у меня как у тебя.
— Нет, — возразил отец. — Смотри.
Он бросил взгляд на полено, стоявшее у камина. Оно засветилось, вспыхнуло, а потом осыпалось пеплом на пол.
— И это лишь меньшее, на что я способен. Можешь так?
Всю ночь я не сводила с поленьев глаз. Нет, я так не могла.
Над своим первым романом "Песнь Ахилла" американская писательница, специалист по античной литературе и шекспировед Мадлен Миллер работала целых десять лет, и ее усилия, как оказалось, были вознаграждены сторицей: книгу ждал оглушительный успех, признание критиков и безусловная любовь читателей по всему миру. Действие романа "Цирцея" также разворачивается в пространстве древнегреческого мифа, внутри которого Миллер чувствует себя, как рыба в воде: она, словно позаимствовав у своей героини ткацкий станок Дедала, вплетает в полотно романа легенду за легендой, историю за историю, персонажа за персонажем.
В центре повествования – Цирцея, дочь могущественного титана Гелиоса и океаниды Персеиды. Никому не нужная и нелюбимая, она растет в одиночестве посреди своих многочисленных родственников при дворе отца. Но в один прекрасный день она откроет в себе силы, которые приведут в замешательство не только могущественных титанов, но и величественных олимпийцев. И будет сослана на необитаемый остров. А дальше ее история вроде бы нам известна: загадочная колдунья Цирцея превратит в свиней команду хитроумного Одиссея, чей корабль причалит к ее острову… Но кто знает, что произошло на острове Ээя на самом деле? Кем была Цирцея в действительности, какие мысли и чувства ею двигали? Как она стала той, кем стала, и знаем ли мы наверняка, какой она была? Мадлен Миллер снова – как и в случае с Патроклом – берется за персонажа "второго ряда", мастерски реконструируя его личную – неизвестную! – историю внутри известного мифа.
Гермес, Прометей, Одиссей, Пенелопа, Дедал, Ариадна, Медея, Ясон – вот далеко не полный список героев античной мифологии, появляющихся на страницах нового романа Миллер. Все они знакомы нам с детства, и тем интереснее узнавать их в лицо, обнаруживать все новые и новые детали, наблюдать, как условные персонажи превращаются в многогранные личности, которые любят и ненавидят, страдают и надеются, встречаются и расстаются… Совсем как мы.
Я скорбела о смерти этого милого мальчика, но больше скорбела об упрямом Дедале, который полетел дальше, влача за собой безысходное горе. Рассказывал мне об этом, конечно, Гермес, протянув ноги к моему очагу и потягивая мое вино. Я закрыла глаза, чтобы отыскать тот отпечаток Дедалова лица, который сохранила. Я жалела тогда, что мы не зачали ребенка, он бы утешил Дедала. Но это была юная и глупая мысль: дети ведь не мешки с зерном, одного не заменишь на другого. Дедал ненамного пережил сына. Тело его стало серым и немощным, и вся его сила обратилась в дым. Я не имела на него никаких прав и знала это. Но в одинокой жизни бывают редкие минуты, когда другая душа спускается к твоей, подобно звездам, раз в год задевающим землю. Таким созвездием стал для меня Дедал.