Зарубежная проза: "Прорыв под Сталинградом" Генриха Герлаха
"Одно слово, один короткий приказ мог в любую минуту положить этому конец… Но он так и не прозвучал. Целая армия следовала данному ей завету: умереть от голода и обморожения! Такой сценарий не укладывался в рамки солдатского опыта абсолютно. Не имея отношения к понятиям долга и чести, он порождал по меньшей мере один вопрос, в иных обстоятельствах для солдата совершенно недопустимый — зачем?"
"Перед нами роман. И потому усматривать в биографиях его героев (если это, конечно, не такие заметные и известные фигуры, как фельдмаршал Паулюс или генерал фон Зейдлиц) реальных людей неправильно и, наверное, даже несправедливо по отношению к живым и к мертвым. Тем не менее: в книге нет ничего выдуманного. Описанные на ее страницах события когда‑то действительно происходили на подступах к окруженному заснеженными полями Сталинграду и среди его руин. Только время, место и действующие лица автор определил по собственному усмотрению. Он также был участником Сталинградской битвы, и потому в основу книги лег его личный опыт, дополненный рассказами оставшихся в живых солдат, офицеров и генералов, которых ему довелось встретить в плену за те три года, пока шла работа над книгой. И теперь, пользуясь случаем, он хотел бы выразить им всем свою искреннюю благодарность".
– Генрих Герлах, послесловие к книге
Во время Второй мировой войны Генрих Герлах (1908-1991) был немецким солдатом 14-й танковой дивизии, а позже стал учителем латыни и немецкого языка. Участник Сталинградской битвы, во время пребывания в советском плену, где у него был доступ к бумаге и печатной машинке, он написал воспоминания о гибели 6-й армии вермахта. В приложении к настоящему изданию читатель найдет историю этого текста – поистине захватывающую и увлекательную. В 1949 году МГБ конфисковало рукопись, и лишь вернувшись в Германию, Герлах смог частично воссоздать оригинальный текст – с использованием техники гипноза. В 1957 году он опубликовал полуавтобиографический роман "Армия, которую предали", ставший абсолютным мировым бестселлером. А в 2012 году Карстен Гансель, профессор Гисенского университета, обнаружил изначальную рукопись в Российском государственном военном архиве, и в 2016 увидел свет оригинальный текст романа.
"Mortuis et vivis.
Мертвым и живым".
Именно такой эпиграф Герлах выбирает для своей рукописи. И действительно, это – книга, которая рассказывает живым людям о – людях. Живых и мертвых.
На страницах книги перед читателем проходит великое множество персонажей: некоторые из них скорее положительные, некоторые нет, одни реальные (как тот же генерал Паулюс), другие вымышленные. Но все они – люди с человеческими слабостями, совершающие поступки под воздействием внешних обстоятельств, которые с каждым месяцем боев становятся всё более и более страшными, а выбор, стоящий перед героями, становится все более и более тяжелым.
Эта книга о том, что в то время как пропаганда рисует чистых и героических солдат на своих плакатах, призывающих вступать в величайшую в мире армию, настоящие солдаты этой армии, загнанные в ледяные окопы, постепенно превращаются в животных. О том, как рушатся представления о чести и достоинстве. Война совершенно по-толстовски видится рассказчиком как хтонический хаос и безумие, а отчаяние, постепенно овладевающее немецкой армией, усиливается по мере того, как солдаты понимают, что старшие офицеры на местах изо все сил стремятся сбежать, используя любые возможные средства. Да и сама верхушка армии, эти блистательные генералы, краса нацистского режима, истинные арийцы, понимают, что нет уже в этой бойне ни славы, ни чести.
Зейдлиц ударил рукой по столу и, повысив голос, отчеканил:
— Война, к тому же пустая и бессмысленная — да-да, вы не ослышались, пора наконец назвать вещи своими именами, — такая война аморальна и преступна! Все, что здесь происходит, ни в малейшей степени не сообразуется с понятием воинской чести!
Паулюс поднял глаза, в которых читалось страдание.
— Благодарю вас, господа! — сказал он. — Я думаю, — он вопросительно посмотрел в непроницаемое лицо начальника штаба, — я думаю, что буду действовать и в ваших интересах тоже, если, снова обратившись к фюреру, правдиво обрисую ему здешнюю обстановку и попрошу предоставить мне свободу действий.
Ведь не может же светоч немецкого народа, величайший из когда-либо рожденных сынов своего отечества, допустить происходящее. Может, он просто не знает, может ему не говорят?.. Эта мысль звучит все более и более отчетливо из уст и солдат, и генералов.
— Господин лейтенант, — шепотом спрашивает он, — правда же, Гитлер этого так просто не оставит? А он вообще знает, что тут творится? Надо бы, чтоб кто‐то доложил ему, что на самом деле происходит, господин лейтенант! Господин лейтенант, фюрер просто не может этого допустить!
Но нет. Гитлер всё знает. Просто его цели оправдывают любые средства. Любые. Впрочем, сколь бы ни безумен был отдельно взятый фюррер, Герлах нисколько не снимает вины с тех, кто исполнял его приказы, от генералов до солдат — вплоть до него самого.
За десять лет им вдолбили, что единственное их право — это право молчать и на любой приказ горланить “так точно”. Сей урок мужчины затвердили как следует. Война, самая страшная в истории человечества, была развязана с помощью лжи и предательства. Но они молчали. Их превратили в орудие для порабощения и надругательства над другими народами. Их руками разоряли чужие территории, их незаметно завели в глубь России, до самого Сталинграда; заставили сражаться, голодать и мерзнуть; бросили подыхать, больных и раненых, как не бросают даже животных. Все это время они молчали.
Читая Герлаха, понимаешь, что молчание и есть самое страшное. Войну можно выиграть или проиграть, но что делать с молчанием? Особенно если это молчание – твоё.