50 лет вопросу Кеннеди

Чтобы написать очередную книгу о том, кто убил Джона Кеннеди, необходимо иметь самооценку, в достаточной мере не зависящую от внешнего мнения — за последние 50 лет число людей на планете, желающих написать неочередную книгу на эту тему, вероятно, превысило миллион. Чтобы издать очередную книгу о том, кто убил Джона Кеннеди, нужно прибавить к этому склонность к азарту: думается, что десятки тысяч томов — это верная оценка размера воображаемой библиотеки, на какую-либо из полок которой силой вещей будет помещена эта книга, и 50 лет даже для неувядающей темы достаточно, чтобы издательский проект был риском. Но чтобы читать очередную книгу о том, кто убил Джона Кеннеди, достаточно констатации: да, не чуждо ничто человеческое, миллиарды людей этим интересовались и никто не знает того человека, который бы точно знал того, кто точно знает.

Мне была бы симпатична религия, в доктрине которой провозглашалось бы, что посмертное возмездие за дела постигает человека в виде того, что с ним происходит на оставленном им этом свете, а не на том. Но существуй она — мне бы пришлось признать: совершенно незнакомый мне и умерший за десятилетие до того, как я родился, президент Соединенных Штатов Америки Джон Кеннеди имел какие-то совершенно не известные никому и крайне необычные прегрешения, и именно за них он отвечает всякий раз, когда в мире произносят фразу "Кто убил Джона Кеннеди?". Реальна или мнима загадка его насильственной смерти в Далласе, никому не важно. Из ныне живущих лишь достаточно образованные люди в США вспомнят основные положения предвыборной программы Кеннеди — за пределами США, боюсь, это будут уже весьма образованные люди. Самая загадочная составляющая убийства 22 ноября 1963 года, пожалуй, в этом и заключена. Тот, кто точно узнает, какие именно силы превратили выдающегося политического лидера страны — лидера Западного блока, важную фигуру в истории XX века, наконец, просто человека — живого 46-летнего человека, только что смотревшего на здание техасского склада учебников, откуда прилетели пули, и что-то там себе думавшего, ощущавшего, чувствовавшего — так вот тот, кто точно узнает, как человек превращается в дурацкий вопрос "Так кто убил Джона Кеннеди?", будет воистину самым могущественным человеком мира. Как устроен этот, без сомнения, дьявольский механизм — это и есть вопрос, на который всем нам нужен ответ. И этот ответ, конечно, изменил бы наши жизни. Ответ на него, сами того не зная, ищут почти все, потому что все мы рано или поздно заканчиваем так же, как Джон Кеннеди, превращаясь в лучшем случае в несколько дурацких слов о том, что нам удалось. А Кеннеди, по сути, ничего не удалось: в вопросе, кто его убил, Кеннеди вообще нет, кроме имени. Он пассивная часть, объект, труп: в том, что тебя убили, тебя уже не существует — этого и добивается человек с итальянской винтовкой. И у него, даже если он на самом деле ничтожный безумец Ли Освальд, это выходит не хуже, чем у всего сонма тайных служб, стоявших когда-либо за спинами убийц.

Зато, и это является главной надеждой и утешением всех честолюбцев Земли, исчезнуть можно и так, чтобы пусть не ты, но твое имя стало нарицательным, хотя и обозначающим что-то непредвиденное. Прочитав первые 15 глав изданной издательством "Корпус" книги Филипа Шенона "Анатомия убийства", я позвонил своей маме — когда был убит Джон Кеннеди, ей было девять лет. По ее словам, она заинтересовалась убийством Джона Кеннеди сильно позже: хотя в 1963 году информация об убийстве в Далласе президента США появилась практически сразу, в СССР она в тот момент не стала сенсацией в полном, то есть уже искаженном, смысле этого термина. Кеннеди в СССР при этом знали, пожалуй, даже лучше, чем других президентов США: страна, стоявшая в полуголодных очередях за картофелем, капустой и пшеном, не только кляла почем зря Никиту Хрущева, но и в меру сил старалась разобраться, что и как происходит, почему все это так. 1963 год — это еще время чуть приподнятой головы, через семь-восемь лет начнутся брежневские отчаяние и самозабвение, признание ничтожности и даже поиск себя в милитаристском величии — зато у нас есть ракеты! — но убийство Джона Кеннеди было событием выдающимся.

Через десять лет Джон Кеннеди уже начнет превращаться в шуточку о себе и в СССР, и, видимо, много где за пределами США. Я мог бы написать "и в США", но этого предположения я не сделаю. Вообще, восприятие Соединенных Штатов как реально существующей страны, живущей своей крайне важной не только для себя, но и для остального мира жизнью,— это одна из важнейших проблем современного российского общества, и книга Филипа Шенона — право слово, полезное подспорье в этом деле. Патриоты скривятся: вот, очередная американская пропаганда. Не буду скрывать, это действительно американская пропаганда: хотим мы этого в России или нет, крайне болезненно и болезнетворно для русской культуры это демонстративное, очень глупое, очень несвободное отрицание необходимости знать как минимум основы культуры, влияющей на развитие идей во всем мире с XX века с силой, оценить которую обязан всякий думающий человек. Вы можете принимать и не принимать что-либо, но только незнание, а тем паче умышленное незнание и отказ от возможного знания караются так жестоко, как мы наблюдаем. Вы отказываетесь от американской свободы в пользу русского порядка (европейской культуры, азиатского коллективизма, православной соборности, да чего угодно), но что вы знаете о том, от чего вы отказываетесь? И как вы, по крайней мере, можете судить, получилось у вас отказаться или нет?

В этом смысле книга Шенона — вещь как раз для вдумчивого читателя, который будет ценить скорее подробности, а не основную идею. Кеннеди убили в стране, в которой всякий предполагаемый или реальный публичный участник этой драмы, а это буквально тысячи людей, имеет лицо, которое у кого-то есть время и возможность нарисовать. Глава Верховного суда США Уоррен из-за подагры иногда вынужден был приходить на заседание комиссии по расследованию убийства Кеннеди в тапочках: в ботинках невыносимо болели ноги. Марина Освальд, жена Ли Освальда, так и не выучила толком английский язык и писала свои сообщения для прессы на русском. Семья Кеннеди добилась от патологоанатомов отказа от публикации сведений о тяжелой болезни президента США, поражении надпочечников — румяный, красивый, уверенный в себе Джон Кеннеди — это во многом работа стилиста, психолога, ежедневной пригоршни гормональных таблеток и, добавлю, неизбежных в таких случаях нервов из стальных корабельных канатов. Дело не в открытости американцев и не в не представимой в России по качеству работы прессе — хотя и в этом, в культуре, тоже. Дело в том, что возможен мир, в котором знание этих вещей о публичных лицах, да что там — обо всех, кто специально не скрывается и не таится,— норма, этим знанием обыкновенно не злоупотребляют, оно находит в голове ровно то место, которое этому знанию предписано. Разве это не странно, особенно для русских, для которых это совсем не так? Разве это не интересно, не ценно? Разве это можно выкинуть, тем более что во многом под совершенно неосознанным, но сильнейшим влиянием США мы не движемся к большей открытости по этим же стандартам? Вы скажете, что это плохо — пусть так, но это же так, и разве нам не нужно знать точно, что происходит?

И самое удивительное в книге Филипа Шенона — то, что она в общем-то не про то, кто убил Джона Кеннеди. Формально она о том, как расследовалось в США в 1963 году и месяцами и годами позже это убийство, про то, как расследование было бессильно, о том, почему оно было бессильно, и в результате о том, как из этого бессилия и вырос издевательский вопрос "Так кто же убил Джона Кеннеди?". Всякий прочтет ее по-своему и для своих целей, но вот ради какой сентенции читал ее я. Принято считать, что все тайное рано или поздно станет явным. Так вот я думаю: все тайное явно уже сейчас. В известном смысле мир, как бы мы ни издевались над его природой, как бы мы ни искажали в своих головах его устройство, абсолютно открыт. Ответы на все вопросы, скорее всего, уже есть, во всяком случае, у нас всегда достаточно входящей информации для того, чтобы, пользуясь собственными интеллектом и логикой, найти ответы на все вопросы, которые могут нас интересовать и которые нам могут быть по какой-то случайности важны. В книге "Анатомия убийства" наверняка написано, кто убил Джона Кеннеди, и я это уже прочитал черным по белому, мне даны все необходимые для непреложного, неоспоримого вывода факты. У меня уже есть все, чтобы подумать и потом произнести истину о том, кто же его убил. Равно как достаточно возможностей для того, чтобы понять, почему весь мир, как заведенный, пять десятков лет подряд интересуется, кто убил Джона Кеннеди, почти совершенно не интересуясь, кого, собственно, убили. И ровно так же пусть и большое, но конечное число непрочитанных, непереведенных и ненаписанных страниц отделяет нас от лучшего мира, в котором все устроено немного иначе. Лучше, человечнее, осмысленнее.

Прочитать и понять — совершенно разное, но второе без первого невозможно. Надо же с чего-то начинать?