Английский взгляд на Афганистан
В том, что в свет вышла очередная книга об Афганистане, нет ничего удивительного. Другое дело, когда узнаешь, что ее автор – английский дипломат и разведчик Родрик Брейтвейт. "Афган" – очередная большая работа. Предыдущие успели стать бестселлерами. Книга "За Москвой-рекой. Перевернувшийся мир" посвящена событиям последних лет Советского Союза и пока вышла только на английском языке. А вот другая – "Москва. 1941", которая рассказывает о великой битве за нашу столицу, – была переведена и издана в России. Ветераны Великой Отечественной войны дали ей высокую оценку. После того как в марте этого года в магазинах появилась новая книга сэра Родрика, последовали и отзывы ветеранов-"афганцев". В основном доброжелательные. Сейчас Родрик Брейтвейт активно встречается с читателями, дает интервью. В одном из таких разговоров приняли участие и представители "Боевого братства". Со многими из них писатель познакомился и общался во время сбора материала. Мы печатаем выдержки из состоявшейся беседы.
О книге
Меня часто спрашивают: "О какой войне было легче писать – о Великой Отечественной или афганской?" Конечно же о том, что происходило в 1941 году под Москвой. Об этих событиях уже открыто большое количество документов, написаны исследования историков, мемуары маршалов и генералов. Я встречался со свидетелями того времени, им было за 80 лет, но они хорошо помнят то трагическое время. А вот афганская война все еще окутана тайнами. Вот и решил серьезно заняться этим вопросом. К сожалению, когда меня назначили послом Великобритании в СССР в 1988 году, советская военная кампания в Афганистане уже заканчивалась. К тому же тогда были другие важные внешнеполитические темы. Более тщательно этой темой мне довелось заниматься, когда советские войска только вошли в эту страну – как раз работал в Министерстве иностранных дел Соединенного Королевства и напрямую занимался Афганистаном. Интерес к тем событиям значительно вырос, когда в 2001 году в эту страну вошли коалиционные силы. И если вначале к опыту Советской армии они относились скептически, то со временем их мнение изменилось. Ведь нашим военным и советникам приходится решать многие проблемы, с которыми сталкивались когда-то ваши военнослужащие. Особенно сейчас, когда дело идет к выводу коалиционных сил.
Работа над книгой началась весной 2006 года. С тех пор я 3–4 раза в год приезжал в Россию, встречался с ветеранами, политиками, дипломатами, экспертами. Только библиография используемых источников составила более ста семидесяти единиц. На английском языке книга вышла в 2011 году. Главное – я понял, что это была совершенно иная война, которую нам показывали в свое время через призму холодной войны. Поэтому в первую очередь попытался дать моим соотечественникам представление о том, что чувствовали и о чем думали русские и советские люди в эти десять лет нахождения в Афганистане. Я ни в коем случае не претендую на какое-то фундаментальное исследование, мне хотелось лишь показать иную точку зрения. Ведь многие у нас до сих пор уверены в том, что злые русские вторглись в мирный Афганистан, преследуя какие-то коварные цели. И все. Но при этом забывают, что здесь присутствовала и большая политическая игра, и сложная внутренняя обстановка. Не зря говорят, что войны начинают политики, а расхлебывает потом армия. Старался написать объективно. Очень боялся, ведь сам я не воевал, армейская служба прошла в Вене. Опасался: настоящие солдаты будут критиковать: не был – значит не знает. Но вроде получилось. Книга уже имеет две премии.
Об открытиях
Их было много. Но самым неожиданным открытием оказались взаимоотношения, которые сложились в ходе военной кампании между русскими и афганцами. Как я понял, по всей стране было разбросано более 800 застав и блокпостов, на которых служили по 10–20 человек. Естественно, солдаты и офицеры очень тесно соприкасались с местным населением. Один мой знакомый офицер служил в Афганистане два года назад. Меня очень заинтересовал его рассказ об эстонском сержанте, который когда-то находился в рядах 40-й армии, а теперь уже в солидном возрасте попал туда в подразделение союзников. Мой друг столкнулся с ним в аэропорту и спросил: "Есть разница?" Тот ответил, что раньше было намного больше общения с местным населением. Сегодня наши солдаты в экипировке выглядят, как инопланетяне. Военнослужащие могут спросить о чем-то у жителей через переводчика во время операции в кишлаке, вот и все.
Моя командировка в Афганистан была совсем короткой, все-го неделю. Но везде, где мог, спрашивал афганцев, когда было лучше – при советских войсках или сейчас? И ответ был единодушным: конечно же при русских! Они объясняли, что тогда была работа, а сейчас ее нет. Тогда было электричество и более спокойно в Кабуле. Некоторые при этом с ностальгией вспоминали президента Наджибуллу, уверяя, что он сумел бы справиться с сегодняшними вызовами.
В Герате я общался с пожилым человеком, который девять лет воевал против шурави, затем против талибов, а сейчас, как я подозреваю, сражается против американцев. Он тоже сказал, что лучше было при русских. Я спросил: "Но разве русские не были более жестокими, чем американцы?" – "Совсем нет, – ответил он. – Они были честными воинами, воевали с нами лицом к лицу. А американцы боятся, они убивают наших детей и жен бомбами с неба". После этого я осознал, почему многие русские ветераны снова приезжают в Афганистан, на места боев, встречаются с местными жителями. Они вспоминают Афганистан не то чтобы с любовью, но с какой-то теплотой. И они всегда с уважением говорят об афганцах.
О параллелях
Если бы мы ушли из Афганистана в декабре 2001 года, а не застряли там, то это был бы успех. И тогда никаких параллелей проводить не пришлось бы. Но мы остались, потому что думали, как и вы когда-то. Разница только в терминах: вы строили в исламской республике социализм, а мы решили научить афганцев демократии. Когда я читаю записи дебатов, которые были в Политбюро при Горбачеве, то вижу в них много общего с тем, что сейчас говорят и у нас – о престиже и чести страны, о том, зачем нам нужна эта война, зачем ввели войска, почему гибнут наши парни. Вопросы те же самые. Но есть и разница. Ваши воины много сражались, они практически не выходили из боев, а мы воюем сравнительно мало. Хотя советский контингент составлял 120 тысяч в самом конце войны, а у нас сейчас он насчитывает 150 тысяч человек. При вас основные магистрали были открытыми для передвижения колонн, а при нас – нет. И еще: на нашей стороне Пакистан, а тогда Пакистан был против вас.
Я поддерживаю связь с английскими офицерами, которые воевали или до сих пор воюют в Афганистане. Они уважительно говорят о советских солдатах. Потому что сражаются в тех же местах, что и 40-я армия. По Интернету переписываюсь с одним американским сержантом, который находится в составе коалиционных сил почти десять лет. Уезжает на короткий отдых, потом снова возвращается. Этот парень узнал, что я работаю над книгой, и написал, что он в восторге от русских, которые там были. Он считает, что это настоящие воины, особенно спецназовцы. Сержант однажды выполнял задачу в горах, вел наблюдение и вдруг почувствовал что-то под ногами. Нагнулся. Оказалось, советские гильзы. То есть в этом же месте была когда-то ваша огневая точка.
Интересно, что ваш и наш Афганистан начался с побед – полный разгром противника и стремительное продвижение по всей территории страны. Только политики не понимали, что скоро начнется совсем другое, а навязать этим людям нашу систему ценностей невозможно, да и нецелесообразно. И лишь потом стало ясно, что мы зашли в болото. Я считаю, что английские солдаты воюют довольно профессионально, но их мало даже для небольшой провинции Гильменд, где все они целиком и размещены.
О войне и политике
Лично я вообще против военного вмешательства в дела других стран: оно практически никогда не заканчивается успехом, особенно если оно чувствительно задевает национальный интерес, как его понимает народ, а не группа людей у власти. Был против войны в Ираке. Но против вторжения в Афганистан я не был настроен. Я чувствовал, что вызов, брошенный нам историей с двумя башнями в Нью-Йорке, настолько силен, что военный ответ неизбежен. Психологическая реакция со стороны американцев была чрезвычайной. И наше участие в их походе как союзников было вполне естественным. Тогда это в Англии понимали все. Но со временем ситуация изменилась: война все никак не кончается и смысл ее народу все менее понятен. Никто не понимает, почему война продолжается так долго. На сегодня там погибли, если не ошибаюсь, 440 наших военных. Это наша трагедия. О погибших афганцах не особенно вспоминают. Это их трагедия, не наша. А между тем они непрерывно воюют после так называемой апрельской революции уже 35 лет.