Больше чем Бонд: головокружительная карьера шпиона Филби
В издательстве Corpus выходит книга историка и колумниста The Times Бена Макинтайра "Шпион среди друзей. Великое предательство Кима Филби". "РБК Стиль" приводит отрывок о выдающемся шпионе, который был завербован СССР и чуть не стал главой МИ-6.
Поднаторев в работе с недавно открытыми архивами спецслужб и получив доступ к некоторым тайнам разведки, Бен Макинтайр сначала написал нашумевшую книгу "Агент Зигзаг" о двойном агенте Второй мировой Энди Чапмене. Потом писатель и колумнист The Times разобрался в хитросплетениях дерзкой операции по дезинформации противника и тонкостях работы спецслужб в бестселлерах "Операция "Фарш"" и "Двойная игра". А теперь замахнулся на знаменитую историю Кима Филби — крупнейшего шпиона КГБ в высших кругах британской разведки. "К концу 1946 года Филби достиг того, чем не мог похвастаться больше ни один шпион: тремя совершенно разными, независимыми друг от друга наградами от националистической Испании, коммунистического Советского Союза и Великобритании. В Киме Филби, офицере ордена Британской империи, коллеги все явственнее видели человека, предназначенного для великих свершений: обаятельную звезду конторы, непревзойденного профессионала, обыгравшего на разведывательном поприще немцев, а теперь ведущего борьбу против советского шпионажа". Филби, которого прочили на должность главы МИ-6, был завербован СССР еще до поступления на службу в английскую разведку. Невероятная карьера в британской Секретной разведывательной службе, близкая дружба с самыми засекреченными агентами спецслужб и личное руководство Девятым отделом по борьбе с коммунистическими шпионами сделали Филби самым успешным членом Кембриджской пятерки — сильнейшей агентурной группы КГБ времен Второй мировой.
О жизни Кима Филби написано немало книг, в том числе его собственные мемуары "Моя тайная война", изданные, правда, в 1980 году и потому тщательно отретушированные советской цензурой, и воспоминания друга и соратника Филби по МИ-6 Тима Милна "Ким Филби. Неизвестная история супершпиона КГБ". Но расследование Бена Макинтайра — не просто исторический нон-фикшн о государственной измене, это "Три товарища" Ремарка, умноженные на шпионские романы Ле Карре с тонким налетом "бондианы" Яна Флеминга. Макинтайр анализирует не столько обстоятельства "дела Филби", сколько глубинные принципы мужской дружбы и консервативную британскую верность идеалам клуба, которые сыграли огромную роль в провале МИ-6 и ЦРУ.
Сотрудников Секретной разведывательной службы на британском сленге называют "Друзьями". Николас Эллиотт из МИ-6 и Джеймс Энглтон из ЦРУ были друзьями Филби не просто на словах — они безгранично верили в его честность и, не допуская даже тени сомнения, поддерживали Кима до конца, пока невероятное не стало очевидным. Макинтайр поставил перед собой задачу описать эту "особого рода дружбу, сыгравшую важную роль в истории". "Шпион среди друзей. Великое предательство Кима Филби" — не просто рассказ о бесценном для любого шпиона умении заводить друзей, о безмерном обаянии, уникальной выдержке, остром уме и двуличии Кима Филби. Это документальная психологическая драма о вечном конфликте сердца и долга, мужском братстве, предательстве длиной в жизнь и смертельной агонии кровной дружбы.
Литературный обозреватель Наталья Ломыкина первой прочла "Шпиона среди друзей" Бена Макинтайра (перевод с английского Сергея Таска, Анны Шульгат), а "РБК Стиль" публикует отрывок из четвертой главы книги. Из нее становится ясно, как "Филби стал заметным и популярным персонажем в коридорах как МИ-5, так и МИ-6", что на самом деле думал о своих друзьях и насколько умело это скрывал.
Отрывок из книги "Шпион среди друзей. Великое предательство Кима Филби"
Глава 4. Детка, детка, я шпион!
Сэр Стюарт Мензис, глава МИ-6, являл собой практически карикатуру на идеального шефа шпионов: аристократичный, коварный и загадочный. Некоторые считали его незаконнорожденным сыном Эдуарда VII, и слух этот, скорее всего беспочвенный, сэр Стюарт вовсе не спешил опровергать. Подобно всем шефам МИ-6, он был известен как Ш, и традиция эта началась с инициала первого шефа, (Мэнсфилда) Камминга*. Мензис состоял в клубе "Уайтс", охотился на лис, общался с членами королевской семьи, не пропустил ни одного дня в Аскоте, охотно предавался возлияниям и надежно хранил свои секреты за небольшими, но суровыми усами. Сэр Стюарт предпочитал женщин мужчинам, а лошадей — и тем и другим. Он был непробиваемо вежливым и столь же безжалостным: вражеским шпионам, лисам и конкурентам по службе не стоило ждать от него пощады. Николас Эллиотт благоговел перед шефом, потому что, по его словам, у того было "подлинное понимание ценностей" — под этим подразумевалось, что Мензис, старый итонец и друг отца Эллиотта, разделял его представления о мире. Ким точно так же восхищался Мензисом на людях, но втайне считал его образцовым экземпляром правящей элиты, чья судьба была предрешена.
"Его интеллектуальный арсенал не производил впечатления, — впоследствии писал Филби, — его знания о мире и взгляды на него были как раз такими, каких можно ожидать от питомца высших слоев британского истеблишмента, ведущего довольно-таки замкнутый образ жизни". Одним словом, Ш созрел для манипуляций.
Как это свойственно маленьким, закрытым, самовоспроизводящимся сообществам, МИ-6 разрывали междоусобные распри. Клода Дэнси, помощника шефа, Хью Тревор-Роупер характеризовал как "изрядного мерзавца, продажного, некомпетентного, но по-своему хитренького". Валентайн Вивьен, Ви-Ви, обеспечивший Филби безболезненное вхождение в мир секретных служб, был старомодным ветераном колониальных порядков, приверженцем формы и протокола и постоянно жил в ощущении социального беспокойства, поскольку был всего лишь сыном портретиста. На малейшее пренебрежение — подлинное или мнимое — он реагировал яростно. "По правде сказать, Вивьен давно уже пережил пору своего расцвета, если она вообще была в его жизни, — колко заметил Филби. — Он был худой, с аккуратно завитыми волосами и влажными глазами". Дэнси ненавидел Вивьена, а Вивьен — Дэнси; босс Филби Феликс Каугилл враждовал с обоими и вызывал у них ответное презрение. Филби обхаживал всех троих, льстил им и презирал их, в то же время поддерживая отношения с другими подразделениями разведки, в особенности с МИ-5. Во-первых, именно в службе безопасности плоды его контрразведывательной деятельности были наиболее востребованы, во-вторых, что еще важнее, именно она отвечала за контршпионаж в Великобритании: окажись Филби под подозрением, МИ-5 сразу пошла бы по его следам. Таким образом, было важно завести друзей среди сотрудников этого ведомства. Самую тесную связь Филби удалось здесь наладить с руководителем контрразведки Гаем Лидделлом, утонченным виолончелистом-любителем и завсегдатаем шпионского салона Харриса. Вечно взъерошенный, непосредственный, Лидделл смахивал скорее на провинциального банкира, нежели на кукловода. "Он проборматывал свои мысли так, словно на ощупь продирался к фактам той или иной операции, и на лице его появлялась уютная, невинная улыбка, — писал Филби. — Но за этим ленивым фасадом его тонкий и пытливый ум перебирал целую сокровищницу фотографических воспоминаний". Филби восхищался профессионализмом Лидделла и в то же время боялся его.
Секреты — валюта разведывательной деятельности, и некоторое хорошо просчитанное разглашение тайн в шпионской среде повышает обменный курс. Филби начал неофициально подбрасывать небольшие, но лакомые кусочки информации коллегам, и они отвечали ему тем же. По свидетельству самого Кима, "награда за подобное нарушение правил бывала подчас весьма щедрой". Поделившись секретом, можно было обзавестись другом, а дружба, или ее имитация, являла собой лучший способ выведать новые секреты. Филби стал заметным и популярным персонажем в коридорах как МИ-5, так и МИ-6, всегда готовым обменяться любезностями, сплетнями или конфиденциальными сведениями, всегда готовым пропустить после работы по стаканчику, да не по одному. Его советский кукловод удовлетворенно сообщал, что агент Сонни, возможно, "единственный в Отеле, у кого вообще нет врагов".