Галина Юзефович — о романе Алёны Алексиной "Суть вещи"
Наверное, самое правильное с маркетинговой точки зрения – первым делом сообщить, что вообще-то "Суть вещи" это триллер. Однако я бы начала с другого – с того, что это триллер, сыщиком, судьей и отчасти палачом в котором является молодая женщина по имени Лиза с серьезной формой аутизма. Вы, конечно, сразу подумали о "Загадочном ночном убийстве собаки" Майкла Хэддона, но нет. Если Хэддон о людях с аутизмом прочел примерно три статьи в википедии, то Алексина с проблемой знакома изнутри, и потому ее уровень рефлексии принципиально иной (писательница рассказывает об этом открыто, так что не думайте, будто я выношу на публику интимное).
Вопреки традиции, требующей изображать нейроотличного человека гением или простодушным дурачком, но главное – существом особого, не вполне гуманоидного склада, Лиза у Алексиной абсолютно убедительна и в своем диагнозе, и в своей принадлежности к тому же биологическому виду, что и любой из нас. Более того, от завязки к финалу она претерпевает волнующую метаморфозу – остается собой, но вместе с тем становится кем-то другим, и именно эта "дуга" составляет для меня главную интригу романа.
Лизе 30, она живет с бабушкой, говорит о себе в третьем лице, не смотрит людям в глаза, а из университета ушла, не в силах принять тамошние социальные нормы. Сейчас она работает уборщицей, и в этом качестве невероятно успешна – она не просто умеет наводить чистоту, но еще и по-настоящему чувствует вещи. А вещи в свою очередь охотно делятся с нею своими секретами, так что Лиза - слегка Шерлок Холмс: из мелких деталей она умеет собирать целостные картины, достраивая недостающие элементы силой своего странного интеллекта. И вот однажды вещи рассказывают Лизе, что ее работодатель – респектабельный мануальный терапевт, специалист по детям со сложными травмами, на самом деле маньяк-педофил. Не вполне осознавая грозящую ей опасность, Лиза бросает ему вызов – и вот уже она в бегах, одна, на улице, посреди враждебного и непонятного мира. На нее объявлена охота, а еще Лиза сбежала из дома без таблеток, которые поддерживают относительный порядок в ее голове.
Вот эта деталь – отсутствие таблеток – и определяет ход повествования. От узкой функциональности через галлюцинаторную ломку (в этой точке роман взмывает в разреженное пространство магического реализма) Лиза выходит в какую-то новую фазу – не "нормальности", но устойчивости и, что важнее, субъектности. Вместе с этим меняется и язык романа - из убористо бесцветного текст становится избыточным, душно-бредовым, а потом выруливает к прозрачной и трезвой ясности. Третье лицо сменяется первым, и мы понимаем, что рассказчиком изначально была Лиза, и весь путь, который она проделала, вел ее, если можно так выразиться, снаружи внутрь. От "Лизы" к "Я".
А теперь наложите всю эту историю внутреннего перерождения на историю нейроотличной девушки, слякотной пермской зимой пытающейся одновременно выжить и расхерачить к чертям гнездо педофилов. Представили? Ну, тогда у вас есть некоторое представление, как устроена "Суть вещи". Человек дождя выкопал томагавк. Человек-комбини из одноименного романа Саяки Мураты вышла на тропу войны.
Роман Алены Алексиной никак не назовешь совершенным. Есть в нем и некоторая поспешность в последней трети, когда все сюжетные линии начинают соединяться и сходиться в точку, и плоские, одномерные злодеи, злодействующие просто потому, что такова их природа, и ошарашивающе полный хэппиэнд (да-да, найдутся все, даже давно потерянные родственники и друзья, а кто умер, тот изначально был не жилец). Но все эти технические огрехи, на мой вкус, окупаются редкой для современной русской прозы историей, происходящей не столько вовне, сколько внутри человека, и при этом завораживающе упакованной в слова. Ну, а еще, конечно, готовностью честно и развернуто говорить о том, что норма – не точка, но спектр.