Голубиный туннель. Истории из моей жизни
"Почти каждая моя книга когда-нибудь да называлась "Голубиный туннель" в рабочем варианте", — рассказывает английский писатель, корифей детективного жанра Джон ле Карре в предисловии к своей новой книге мемуаров "Голубиный туннель. Истории из моей жизни".
"Откуда взялось это название, — продолжает ле Карре, — объяснить нетрудно. Как-то, в очередной раз отправляясь в Монте-Карло просаживать деньги, отец решил взять меня, подростка, с собой. Рядом со старым казино располагался спортинговый клуб, на границе его территории, на морском берегу, лужайка, и на ней — стрельбище. А пониже лужайки к самой кромке моря параллельными рядами уходили туннельчики. В них помещали живых голубей, вылупившихся из яйца на крыше казино и там же попавших в ловушку. Делать они должны были вот что: в кромешной тьме, трепеща, пробираться к выходу из туннеля, чтобы взмыть в средиземноморское небо и стать мишенью для желавших развлечься после хорошего обеда джентльменов, которые стояли или лежали тут же с двустволками наготове. Если стрелок промахивался или только подстреливал голубя, тот поступал как всякий обычный голубь. Возвращался туда, где появился на свет и где его поджидали все те же ловушки. Почему этот образ оказался столь навязчивым, читатель, может быть, рассудит лучше меня".
Новая книга ле Карре — это не автобиография, а коллаж из воспоминаний. Писатель рассказывает не историю своей жизни, а истории из своей жизни, которых у него немало: Германия начала 1960-х, Россия начала 1990-х, беседы с Маргарет Тэтчер и Ясиром Арафатом, встречи со знаменитыми разведчиками и шпионами, а также с режиссерами, которые работали (или пытались работать) над экранизациями книг ле Карре — Стэнли Кубриком, Фрэнсисом Фордом Копполой, Фрицем Лангом и другими.
Цитата:
Когда мне позвонил Фрэнсис Форд Коппола и пригласил приехать к нему на винодельню в долину Напа, чтоб вместе поработать над экранизацией моего романа "Наша игра", я не усомнился, что уж на этот раз все будет всерьез. И полетел в Сан-Франциско. Коппола прислал за мной машину. Как я и предполагал, Коппола оказался партнером, о котором можно только мечтать — проворным, проницательным, изобретательным, отзывчивым. Если будем так работать, черновик сделаем за пять дней, уверял он меня. Так и вышло. Мы с Копполой составили блистательный дуэт. Мне выделили маленький домик на территории поместья, я вставал с рассветом, блистательно писал до полудня. Затем элегический семейный обед за большим столом, приготовленный Копполой. Прогулка по берегу озера и, может быть, даже купание, а остаток дня наш блистательный дуэт вновь проводил за работой.
Через пять дней дело сделано. Харрисон будет просто в восторге, говорит Коппола. Он имеет в виду Харрисона Форда. Фамилии в Голливуде только для посторонних. Был один острый момент, когда Коппола отдал наш сценарий своему штатному редактору, и тот вернул его изрисованным волнистыми линиями и исписанным карандашными пометками на полях типа: "ЧУШЬ! ЭТО НАДО НЕ СКАЗАТЬ, А ПОКАЗАТЬ!" Но Коппола над этими беззлобными комментариями только посмеялся. Мол, всегда он так, этот редактор. Не зря они его чистильщиком называют. В понедельник сценарий отправится к Харрисону. А я теперь мог возвращаться в Англию и ждать развития событий.
Я вернулся в Англию и жду. Проходит неделя, другая... Звоню Копполе, дозваниваюсь только до его помощника. Фрэнсис сейчас очень занят, Дэвид, могу я хоть чем-нибудь помочь? Нет, Дэвид, Харрисон пока не ответил. И до сего дня не ответил — во всяком случае, я ничего об этом не знаю. В умении хранить молчание Голливуду равных нет. Читать целиком