Гуманитарная помощь: сборник эссе Умберто Эко "Сотвори себе врага. И другие тексты по случаю"
Каждый четверг обозреватель Look at Me Алексей Павперов рассказывает о недавно вышедшей нон-фикшн-книге. В этом номере — сборник эссе одного из наиболее влиятельных гуманитариев современности "Сотвори себе врага", где медиевистика соседствует с заметками фашистов о Джойсе, литературными мистификациями, критикой СМИ и рассуждениями о сайте WikiLeaks.
Ищете средневековые страшилки и курьёзы? Читайте тексты, где закваска сыра приравнивается фантазирующими монахами к отвратительному гниению человеческой плоти, или где Фома Аквинский пытается связать эмбриологию с христианским учением при помощи философствований о слиянии разных душевных частиц в столкновении мужских и женских соков. Также не проходите мимо увлекательного каталога ценностей и святынь, расфасованных в астрономических количествах по храмам и местам паломничества. Скоро окажется, что об обладании мощами крайней плоти Христа заявляют по меньшей мере тринадцать учреждений. Где-то неподалеку будут покрываться пылью официально завизированные чучело василиска, манна небесная, рог единорога (каталог стыдливо укажет нарвала) и кокосовый орех.
Соскучились по постмодернизму? Тогда читайте компиляцию из отзывов фашистских критиков об "Улиссе", представленную как авторские заметки на полях, и не удивляйтесь, что Джойса там сравнивают с козой, которая пытается родить пса. Или же обратите внимание на шутливую рецензию Утопии, которая живет по законам народной мудрости: суды не работают (кто кричит громче всех "Держи вора!", тот самый вор и есть), женщинам приходится терпеть постоянные побои (бьёт — значит, любит), дезертиров никто не пытается ловить (где родился, там и пригодился), ну и так далее.
Теория литературы представлена у Умберто Эко в статьях о методике гротескной избыточности в романах Гюго или дешёвом, но безотказном приёме волшебного узнавания (самый расхожий пример — постоянные саморазоблачения графа Монте-Кристо). Семиотический блок состоит из скрупулезных рассуждений об отсветах понятий Абсолюта и Пламени. Возвращаясь к современности, Эко рассуждает об информационном шуме, который умело культивируется пристрастными СМИ для заглушения неугодных информационных поводов. Он точно знает, что нужно сделать, чтобы нивелировать вред от любой негативной публикации в свою сторону — той же ночью знаменитый учёный будет скользить в теплом, ночном воздухе, подкладывая муляж бомбы на какой-нибудь железнодорожный вокзал. Впрочем, подконтрольные экс-президенту Берлускони телеканалы использовали более вегетарианские методы расправы с политическими недоброжелателями — один неугодный судья обнаружил себя героем яростного сюжета, в котором его обвинили в ношении бирюзовых носков. В последнем эссе автор иронично рассуждает о значении WikiLeaks: теперь, в прозрачном мире, где документально подтверждено то, что все на самом деле давным-давно знали — правители читают доклады кофейных аналитиков о других правителях — высокопоставленным лицам придется инкогнито обмениваться записочками на маскарадах, между вальсом и полькой.
Умберто Эко нагружает читателя россыпью энциклопедических фактов, искусно маневрирует среди текстов разных исторических эпох, одинаково комфортно чувствует себя на территориях культурной антропологии, семиотики или литературной критики. При этом одним из главных его достижений можно назвать способность виртуозно избегать научной чванливости. В комплексных гуманитарных высказываниях Эко всегда находит место для игры и нарративной драматургии, он не боится шутить, развлекать и вступать с читателем в дружественные отношения. Наверное, это и делает Умберто Эко одним из наиболее талантливых публичных мыслителей, которые в тесных стенах академии страдали бы от клаустрофобии.