Монах из "Менильграда": история французского перевода "Подстрочника"
В маленьком сельском монастыре на востоке Франции четверо монахов бенедиктинцев решили открыть издательство. Первой книгой, опубликованной в издательском доме "Тетраморф", стал "Подстрочник" советской переводчицы Лилианны Лунгиной. На французский книгу перевел отец Бертран Жеффрен, настоятель монастыря Богоматери святого упования в деревне Мениль-Сен-Лу. Анна Строганова встретилась с отцом Бертраном, монахом, издателем и переводчиком, который 32 года назад случайно поехал в Россию и навсегда оказался связан с этой страной.
Отец Бертран
16 августа 1985 года молодой французский монах по имени Бертран Жеффрен (Bertrand Jeuffrain) сел в поезд на Восточном вокзале Парижа. Путешествие его немного волновало: ему предстояло оказаться по ту сторону железного занавеса. Он ехал в Москву навестить кузину, которая работала в посольстве Франции, немного отдохнуть и привести в порядок мысли.
В купе он оказался один, и одиночество путешествия напоминало ему об оставленной монастырской келье. Отец Бертран вспоминает, как проснулся в Берлине после ночи, проведенной в поезде. Немецкие пограничники спускали под поезд собак, проверявших, не прячется ли кто-нибудь под вагонами. Переезд между западным и восточным Берлином показался ему вечностью. Состав ехал очень медленно. Из окна купе монах видел здания с выбитыми стеклами. Вдоль железнодорожных путей стояли полицейские. Когда поезд въехал в Польшу, за окном замелькали поля. Он всматривался в силуэты лошадей и работавших в поле фермеров. На советской границе в Брест-Литовске пейзаж вновь переменился. Отец Бертран разглядывал появившиеся за окном большие портреты Ленина, Энгельса и Маркса. Поезд окружили солдаты. Он оказался по ту сторону железного занавеса.
По приезде в Москву с ним произошла "странная история". Он почувствовал себя дома. Отец Бертран никогда раньше не учил русского языка, а Россию знал лишь по книгам XIX века, но все в Москве показалось ему "другим и одновременно знакомым". "Я не знал ни слова по-русски, русская культура была для меня чужой, у меня не было никакого представления о жизни в коммунистическом обществе, но несмотря на все это, у меня возникло ощущение, что я вернулся домой. И нет ни одной страны, где бы я чувствовал то же самое", — вспоминает монах. При этом отец Бертран уверен, что не идеализировал тогда Москву: "Местная архитектура казалась мне труднопереносимой. Серые блочные дома, серая толпа, большие пустынные проспекты. Этот мир казался мне странным, но я чувствовал в нем теплоту и открытость".
Многие из тех, с кем он познакомился в 1985-м, стали его друзьями. "Эти люди жили поэзией, музыкой и литературой. Некоторые жили своей верой. Мне, как монаху, это было близко. Вопросы смысла: „кто я, откуда я и куда иду”, присутствовали в Советском Союзе. Возможно, как раз из-за этой серости, в которой жили люди, они гораздо больше задумывались о главном", — рассуждает отец Бертран. Эта поездка в Москву изменила его жизнь.
Отец Бертран Жеффрен в своем кабинете с книгой Лилианны Лунгиной (Anya Stroganova / RFI)
Лилианна
Таким же путешествием в другой мир стала поездка на поезде "Париж-Москва" и для Лилианны Лунгиной 51 годом ранее. В мае 1934 года эта 14-летняя девочка, русская еврейка, родившаяся в Одессе и выросшая на Западе, возвращалась вместе с матерью в Москву к отцу. На вокзале в Негорелом, где тогда проходила советская граница, Лиля увидела людей, больных и ослабленных голодом. Многие из них были на грани жизни и смерти — "зрелище каких-то полуживых людей". Девочка была в ужасе и умоляла мать вернуться обратно в Париж. Но для нее пути назад уже не было.
В Советском Союзе эта девочка станет известной переводчицей. Благодаря ее переводам миллионы советских читателей откроют для себя "Малыша и Карлсона" и "Пеппи Длинныйчулок" Астрид Линдгрен, познакомятся с романами Кнута Гамсуна, Генриха Ибсена, Августа Стриндберга, а еще Бориса Виана, Колетт, Жоржа Сименона и Генриха Белля. Она пройдет сквозь XX век и увидит, как друзей ее юности заберут в сталинские лагеря, как они погибнут на войне, переживет борьбу с космополитизмом, будет надеяться на хрущевскую оттепель, дружить с писателями и диссидентами и вести с ними бесконечные разговоры на кухне своей всегда гостеприимной московской квартиры. Выйдет замуж за режиссера Семена Лунгина, проживет с ним счастливую и долгую жизнь, у них родятся два сына, и один из них станет известным режиссером. Об этой жизни, наполненной трагичными событиями и в то же время теплом, любовью и дружбой, Лилианна Лунгина незадолго до своей смерти расскажет режиссеру Олегу Дорману в 1997 году. Фильм долго пролежит на полке и выйдет только в 2008 году, а еще два года спустя Дорман сделает из мемуаров книгу. В России "Подстрочник" станет бестселлером.
"Опасно искать героев любой ценой" Эту книгу, где о религии нет почти ни слова, отец Бертран и решил перевести на французский, когда вместе с тремя другими монахами из маленького бенедиктинского монастыря в Мениль-Сен-Лу они решили открыть собственное издательство. "Лилианна Лунгина называет себя обычной советской женщиной. Но она — необыкновенная женщина, пытающаяся передать свою мудрость следующим поколениям, — объясняет он свой выбор. — Она рассказывает, что, то, что может показаться нам самым большим несчастьем, очень часто оборачивается счастьем, а потому в жизни всегда нужно надеяться. На долю Лунгиной выпали большие несчастья, но она никогда не отчаивалась. И для меня она — куда большая христианка, чем многие христиане. Мне показалась, что это книга, которой есть, что сказать Западу, и что нужно во чтобы то ни стало передать это послание". Сам отец Бертран после возвращения из двухнедельной поездки в Москву в 1985 году принялся учить русский язык. Один в своей келье, с кассетами и книгами. С тех пор он был в России больше 20 раз и каждый раз возвращается туда, как домой. Он предпочитает "не судить" происходящие сегодня в России события, но с грустью отмечает опасность восхищения прошлым. "Я понимаю, что народ может поддаться чувству унижения, и это чувство опасно. Советским людям так часто повторяли, что они — вторая мировая держава, что они вот-вот обгонят США, а потом они вдруг оказались бедной страной, с сильным научным сообществом и интеллектуальной элитой, но с разрушенной экономикой. Опасно искать героев любой ценой и пытаться оправдывать то, что оправдать невозможно. Такие люди, как Лилианна Лунгина и Светлана Алексиевич, помогают нам избежать этого риска".
"Мир похож на айсберг"
С Лилианной Лунгиной отец Бертран вполне мог бы встретиться в Москве в 1985 году — люди, с которыми его знакомила работавшая во французском посольстве кузина, были из тех же кругов московской интеллигенции. Поэты, художники, музыканты. Однажды она даже привела его на андеграундный рок-концерт.
Больше всего 29-летнего французского монаха поразили встречи с русскими диссидентами-христианами: "Они вынуждены были скрывать свое христианство: главное оставалось незаметным. Тогда я понял, что мир похож на айсберг — мы видим лишь зримую часть, но девять десятых спрятаны. А ведь эти девять десятых и есть самое главное. Когда я вернулся из России, это то, что оставило во мне самый глубокий след: внутреннее богатство людей, незримое, но существующее".
Отец Бертран Жеффрен родился в Париже в 1956 году в католической семье, где было четверо детей. Его отец работал инженером, а мать занималась детьми. Стать монахом он захотел, когда ему было около пяти лет, но мать посоветовала ему никому не рассказывать об этой мечте, чтобы в будущем его решение не зависело от данных в детстве обещаний. Но он от своего намерения не отказался, и когда ему исполнилось 18 лет, после года учебы на подготовительных литературных курсах в престижном парижском лицее Генриха IV, принял постриг в бенедиктинском аббатстве Ле-Бек в Нормандии. Отслужил год в армии и в 1977 году оказался в монастыре Мениль-Сен-Лу.
Перевод "Подстрочника" стал для монаха первым опытом большого перевода. "Лилианна — это, в первую очередь, голос. Голос человека, который садится рядом и объясняет, как устроена жизнь. Я понял, что должен пойти вслед за этим голосом, за его ритмом. Я чувствовал себя неуверенно, все-таки Лилианна Лунгина — великая переводчица. Но потом я решил довериться ей". Книгу он переводил в течение двух лет. Рано утром, точнее ночью, до первой монастырской службы, начинающейся в 5:30 утра.
"Менильград"
В издательстве "Тетраморф" отец Бертран занимается еще и версткой. Программы для верстки, как и русский язык, он освоил сам. Трое других монахов — брат Бернар, брат Гийом и брат Этьен — тоже участвуют в работе маленького издательского дома. Брат Гийом отвечает за корректуру. Брат Бернар — латинист, историк и занимается переводами с итальянского и издательством книг, посвященных монастырской истории. Брат Этьен руководит финансовыми делами "Тетраморфа". "Мы все страшно увлечены этим делом и не смогли бы обходиться друг без друга и без тех, кто к нам приезжает", — говорит отец Бертран.
В монастырь часто приезжают друзья монаха из России: летом здесь то и дело слышна русская речь, в деревне мелькают машины с российскими номерами, а местные жители уже давно прозвали Мениль-Сен-Лу "Менильградом".
"Четыре монаха — это маленькая лодка. Большой корабль плывет через океан, и ему никто не нужен. Большой монастырь может жить сам по себе. А маленькая лодка отдана на милость трудностям, ей нужна помощь. Люди, которые появляются в нашем монастыре, приносят нам столько же, сколько мы можем им дать, и что этот обмен возлагает на нас определенную ответственность. Мы не спрашиваем, кто христианин, а кто нет, а лишь, кто делает нас лучше", — говорит монах.
Сегодня, чтобы удерживать на плаву маленькую лодку "Тетраморфа", отец Бертран хотел бы публиковать "истории надежды", истории горя, обернувшегося счастьем, истории смысла. Он смеется, когда вспоминает фразу, которую как-то произнес один из его русских друзей: "„Не забывай, что способность человека ходить — это контролируемое неравновесие”. Невозможно идти вперед, не спотыкаясь. И это то, о чем рассказывает Лилианна Лунгина".