Ее здесь нет. Анна Наринская о книге Лины Данэм
Это отличный пример непереводимого текста, который — будучи все-таки переведенным — становится чем-то другим. То есть проявленные контекстом другого языка вещи оказываются для того, кто читает книгу на этом языке, во многом важнее "исходного" содержания.
Непереводимость здесь, разумеется, не имеет никакого отношения к стилевым или лексическим сложностям — Лина Данэм пишет очень просто. И даже не имеет отношения к несоответствию реалий текста и нашей отечественной жизни: мы так много смотрели американских сериалов (включая, собственно, Girls — "Девчонок", созданных самой Данэм), что "безглютеновый маффин" и "обвинения в сексуальном домогательстве" знакомы нам хотя бы на уровне понятий.
Полностью непереводима на русский — в нашу общественную и культурную жизнь — позиция автора этой книги, вес такой позиции и ее общедоступность, понятность. Потому что книжка Данэм, в которой она во вполне слизистых подробностях описывает свои сексуальные опыты и прочую физиологическую жизнь, а также психопатические отношения со своим телом и своими возлюбленными (то есть на наши деньги высказывание чуть ли не радикальное), поминая при этом Глорию Стейнем и Энди Уорхола,— это совершеннейший мейнстрим. Комфортный и для автора, и для читателя, которому автор свои воспоминания и умозаключения адресует, лишь иногда дергая читательские косички, намеренно растягивая описания зуда в промежности или подробно описывая содержание собственной рвоты.
Потому что, кто такая Лина Данэм? Ну, если поставить в скобки очевидные факты — что в свои неполные 30 лет она придумала пятисезонный на данный момент сериал "Девчонки", эдакий "Секс в большом городе" 2.0, и сыграла в нем главную роль, что она успела снять милое полнометражное кино, написала множество текстов, что она пророк (или пророчица?) боди-позитива (вы же знаете, что это такое) и вообще лидер общественного мнения. За скобками стоит то, что она "наследственная интеллектуалка", дочь художников, выросшая в богемном и уже тогда достаточно дорогом манхэттенском районе Трайбека, совершенно при этом не бунтующая против идей и образа жизни своих родителей. Она, наоборот, развивает эти идеи и удерживает их на территории "молодости", а значит, и "модности".
Она феминистка — ровно в том же духе, что и ее родители: уже на первых страницах "Я не такая" Данэм говорит о полученном в семье "четко феминистском воспитании", благодаря которому она "усвоила ценность принципов феминизма задолго до того, как поняла, что она сама женского пола". Она жительница Нью-Йорка со всеми отягчающими обстоятельствами — теми же, что и у родителей: в книжке описывается, как они с подругами "открывали свой Нью-Йорк, очень похожий на Нью-Йорк наших родителей". Она даже свой первый сценарий (интернет-сериала "Дикие Дивы Даунтауна") написала именно о попытке быть "как родители" — это была "история детей богемы, которые пытаются соответствовать своим успешным родителям".
Эта поколенческая неконфликтность интересна тем, что еще ярче проявляет, отмечает место, находясь на котором Лина Данэм делится своими соображениями и воспоминаниями. Место, которое и делает интонацию этой книжки для нас непереводимой, а угол зрения автора неперенимаемым.
Это давно уже институализированное "там" место публичного интеллектуала (в случае Лины Данэм "нью-йоркской интеллектуалки" — что тоже вполне себе штамп). Причем совершенно необязательно, чтоб занимающий эту позицию прочел какие-то прямо особенные горы книг и проник умом в какие-то особые глубины: Данэм, она совсем не Зонтаг (и, надо отдать ей должное, таковой и не притворяется) — но ее роль от этого не меняется.
Это, если говорить грубо, роль человека размышляющего, думающего о себе (то есть об условном "человеке" или, в случае Данэм, "женщине") и жизни на постоянной основе и — это важно — информированного о том, как думали до него, и полагающего, что другие могут воспользоваться его мыслями и его опытом. И уверенного, что в обществе для такого есть выделенная площадка. При способностях, остроумии, самовлюбленности и поверхностности Лины Данэм общественная договоренность о необходимости такой роли дает сериал "Девчонки" и эту книжку. При других "вводных" — что-то другое, но работает это неизменно.
В каком-то смысле это работает и на отечественного читателя: ощущение отсутствия такого места, такой площадки у нас — главное чувство, которое испытываешь, когда читаешь "Я не такая". То, что там написано про секс и приятие своего тела, задевает гораздо меньше.