Наша эра. К юбилею Леонида Парфенова
26 января исполняется 60 лет Леониду Парфенову — автору и ведущему проекта "Намедни", патентованному исследователю "советской античности" и главному законодателю мод на российском телевидении, чей фирменный стиль и манеру держаться в кадре перенимают до сих пор. "Сноб" рассказывает о том, что сделал Парфенов для отечественного ТВ, о силе его экранного образа и самых важных для индустрии находках.
Рассказал о телевидении перестройки
В 1990 году бывший спецкор молодежной редакции Центрального телевидения Леонид Парфенов и телеобозреватель Елена Чекалова выпустили книгу "Нам возвращают наш портрет" — сборник критических заметок по горячим следам о советских телепрограммах, появившихся в годы горбачевской гласности. Авторы последовательно разбирали хиты тогдашнего эфира ("Взгляд", "600 секунд", "До и после полуночи", "Музыкальный ринг", "Пятое колесо" и т. д.), расспрашивали его главных героев и рассуждали о причинах зрительского успеха. Кажется, именно здесь Парфенов впервые открыто высказал основные претензии к советскому телевидению эпохи застоя — как с точки зрения производителя, так и с позиции рядового зрителя. И тот и другой невозможно устали от долгих лет казенщины, ритуальных формальностей, демагогии, штампов и в конечном счете смертельной скуки официоза, никак не отражающего жизнь вокруг.
Основал "Намедни"
Самый известный бренд Парфенова, "Намедни", уже давно воспринимается как второе имя классика и самостоятельный жанр. В разное время проект успел побывать обзором событий в стране и мире, программой неполитических новостей, воскресным тележурналом, документальным сериалом, многотомником и даже караоке. Последние на сегодня выпуски проекта создавались в формате ютьюб-шоу.
Наибольшую популярность завоевали эпизоды "Намедни 1961–2003. Наша эра" — грандиозного документального цикла о наследии советской эпохи и приметах того времени. Демонстративный отказ Парфенова от иерархии сюжетов и тем внутри каждой программы у одних вызывал восторг, у других — шок. Неожиданные комбинации нередко предполагали соседство на грани фола: катастрофы и кинопрокат, космос и бижутерия, некролог и анекдот. В пестром еженедельнике "Намедни", пришедшем на смену "Итогам" Евгения Киселева, комментировали новости из Кремля, показывали репортажи-трипы и ставили новые серии "Масяни".
Подобные эксперименты с версткой случались и раньше (в программе "До и после полуночи" попеременно шли репортажи на злобу дня и клипы звезд эстрады, во "Взгляде" проблемы кооперации наряду с экономистами обсуждал Виктор Цой), но "Намедни" возвели казус в принцип: высокое с низким и частное с глобальным, как не раз объяснял Парфенов, рифмует не редакция, а ход жизни.
Придумал "Старые песни о главном"
Телемюзикл "Старые песни о главном" на Первом канале, в котором популярные певцы 1990-х исполняли застольные песни и шлягеры полувековой давности, вырос из придуманного Парфеновым новогоднего эфира на НТВ. "Новогоднее караоке" строилось на контрастах и неожиданных дуэтах: Богдан Титомир и Эдуард Хиль, Эдита Пьеха и Алена Свиридова пели песни друг друга, смотря в текст на мониторе. Идею праздничного постмодернистского ретро подхватил Константин Эрнст и вместе с Парфеновым (собственно, автором названия "Старые песни о главном") превратил привычное застолье "голубого огонька" в яркое музыкальное кино с сюрпризами.
Создал новый стиль
Расхожий принцип Парфенова "важно не что, а как" был сформулирован им еще в конце 1980-х. Позднее он объяснял необходимость поиска собственного стиля так: "Меня возмущало, что все тексты, которые передаются в эфир, которые пишутся в газете, — они вообще не оригинальны. Я хотел говорить пассажами, чтобы это можно было процитировать". Это наглядно проявилось в первом же выпуске "Намедни", вышедшем после победы Гавриила Попова на выборах мэра Москвы. "Впервые со времен правителя древних Афин Перикла грек снова стал во главе города, равного целому государству", — произнес в камеру Парфенов. Так на советском ТВ не формулировал никто.
В цикле "Портрет на фоне", в котором журналист брал интервью у знаковых персон эпохи в диапазоне от диктора Кириллова до рокера Гребенщикова, слог и интонации Парфенова сложились в индивидуальный узнаваемый стиль. Он говорил образно, афористично, метко и всегда неожиданно, пытаясь подобрать наиболее точную метафору и вывести формулу. В каждом втором предложении Парфенов менял привычный порядок слов, вплетал цитаты и крылатые выражения, не стеснялся сленга и каламбуров. В этом была ирония и новая — отчетливо филологическая — свобода слова. Неудивительно, что именно он через несколько лет снял революционные по форме документальные фильмы о Пушкине и Гоголе, представив классиков не столько современными, сколько модными и актуальными писателями.
Ввел моду на стендап в движении (и щетину)
До конца 1980-х советские репортеры записывали комментарии с места события, стоя столбом и без лишних эмоций. На новом российском телевидении их более раскованные коллеги могли позволить себе двигаться в кадре, но говорить и одновременно куда-то идти решались немногие. Парфенов сделал неспешный рассказ при ходьбе таким же естественным атрибутом съемок, как микрофон-петличка. Он же добавил в прогулку корреспондента-экскурсовода динамики и живости: стал забираться на крыши, пересекать улицы, ездить на каретах и санях. Парфенов мог записать стендап в пещере, на пляже, в ресторане, в библиотеке. В 2000-х разработанные им приемы стали общим местом и вошли в профессиональный канон.
И все же свою первую революцию на экране Парфенов совершил гораздо раньше, когда стал выходить в эфир с трехдневной щетиной. По негласным законам советского ТВ, ведущему надлежало быть гладко выбритым, допускались разве что усы. "Но вы это сознательно или случайно? Не успели побриться и выскочили в эфир?" — спрашивал у набиравшего популярность Парфенова режиссер Эльдар Рязанов в 1993 году. Позже к щетине прибавились очки без оправы, итальянский костюм, в 2000-х — рубашки с затейливыми принтами.
Познакомил Башлачева с Троицким
Летом 1984 года в квартире Парфенова в Череповце состоялась судьбоносная встреча никому не известного поэта и музыканта Александра Башлачёва со столичным музыкальным критиком Артемием Троицким. "Это стало одним из главных событий в моей жизни", — вспоминал двадцать лет спустя Троицкий. После знакомства он организовал автору "Времени колокольчиков" первые квартирные концерты в Москве и Ленинграде. О Башлачеве вскоре узнали Гребенщиков, Шевчук и другие лидеры советского рок-подполья.
Уличил госканалы в цензуре и пиаре власти
Осенью 2010 года Парфенов стал первым лауреатом Премии имени Владислава Листьева. Выступая с речью, он резко раскритиковал российское телевидение (особенно в его информационной части), вспомнил об убийстве Политковской, избиении Кашина, деле Ходорковского, но главное — открыто заявил со сцены о тотальной политической цензуре на госканалах и подмене журналистики пиаром власти. "Журналистские темы, а с ними и вся жизнь окончательно поделились на проходимые по ТВ и непроходимые", — резюмировал тогда Парфенов. Речь вызвала огромный резонанс, премия больше не вручалась. Через год на митинге против фальсификации на парламентских выборах Парфенов окрестил современное российское ТВ "похабенью с бадминтоном и амфорами".
Между тем Парфенов высказывался о цензуре на экране и раньше. Сначала в 2004 году после запрета главного редактора НТВ Александра Герасимова ставить в эфир "Намедни" интервью с вдовой убитого чеченского сепаратиста Зелимхана Яндарбиева. Журналист опубликовал текст приказа Герасимова в "Коммерсанте" и расшифровку непоказанного интервью. Руководство сочло демарш "нарушением корпоративной этики". Программа была закрыта, Парфенова уволили с НТВ. "Я считаю, что все правильно сделал, и ни о чем не жалею", — рассказал он спустя неделю в программе Владимира Познера.