О Ласло Краснахоркаи
В последние годы чуть ли не каждую неделю в мире на том или ином языке выходит какая-нибудь из книг Ласло Краснахоркаи. В свое время Сьюзен Зонтаг отозвалась о нем как о современном мастере апокалипсиса, побуждающем к сравнениям с Гоголем, а председатель жюри Международного Букера – 2015 Марина Уорнер назвала его "писателем-провидцем, умеющим передать современное бытие в сценах одновременно ужасных, странных, вызывающе смешных и зачастую до боли прекрасных". Уже давно и достаточно прочно Краснахоркаи закрепился в ряду важнейших европейских авторов. Что касается нас, то в России, если не считать нескольких журнальных публикаций, до недавнего времени он был практически неизвестен. Только прошлой осенью его знаменитый дебютный роман "Сатанинское танго" (1985) вышел в свет в московском издательстве Corpus.
С этим автором у нас произошла любопытная, во всяком случае — для венгерской литературы, история: читательские ожидания cтали причиной появления на русском языке его первой книги, слава Краснахоркаи опередила его романы. По-моему, это уникальный сдвиг в отношениях между венгерской литературой и российским читающим обществом. Откуда они явились, эти ожидания? С одной стороны, их породил блистательный кинематограф Белы Тарра (все самые знаменитые фильмы этого режиссера, как известно, созданы по произведениям или сценариям Краснахоркаи). Жажда знакомства с этой прозой была столь велика, что в сети стали появляться синемафильские (не всегда безупречные) переводы. Но был интерес и другого рода. Однажды, читая беседу критика Дмитрия Бавильского с прозаиком Андреем Ивановым (лауреатом премии "Нос"), я обнаружил такое признание Иванова: он буквально живет в мире гениального Ласло Краснахоркаи, читает его по-английски и не устает изумляться, почему до сих пор он не переведен на русский. Удивлялись этому факту и другие: например, Кирилл Кобрин, писавший о культе Краснахоркаи среди западных интеллектуалов.
Скорее всего, основная причина этого феномена книжного рынка состоит в стереотипе, о котором писал Борис Дубин: "Вообще говоря, мысль о том, что большая литература непременно создается лишь в больших странах, — предрассудок XIX века. Для недавно закончившегося столетия, эпохи "бунта окраин", это высокомерное соображение явно не годится". Кстати, сказано это было в связи с другим венгром, Петером Надашем, которому тоже явно повредило распространенное у нас мнение о якобы вторичности литературы европейских окраин.
К счастью, издательская инерция недоверия — явление все же не тотальное. Когда в июне 2015 года я написал в издательство Corpus о "Сатанинском танго", о мировом признании Краснахоркаи, о его месте в ряду таких классиков, как Фолкнер и Кафка, Булгаков и Маркес, и, что важно, о его отличиях от них, то ответ главного редактора Варвары Горностаевой не заставил себя долго ждать: "Да, это крайне интересно, и мы должны обязательно этим заняться". Примерно в это же время другой книгой Краснахоркаи "Мир идет" (2013) заинтересовалась "Иностранная литература", и избранные тексты из нее увидели свет в майском номере журнала за 2017 год (именно эта книга в 2018 году послужила пропуском в шорт-лист очередного Международного Букера).
По-видимому, лед тронулся, и в следующем году— во всяком случае таков анонс издательства Corpus — должен выйти второй роман Краснахоркаи "Меланхолия сопротивления" (1989), по которому Бела Тарр снял не менее знаменитый, чем "Сатанинское танго", фильм "Гармонии Веркмейстера" (2000). В двух словах: это анатомия социального бунта, который приводит в итоге к тоталитарной диктатуре.
Список значительных книг Ласло Краснахоркаи этим, конечно же, не исчерпывается. В него входит "Война и война" (1999) — роман основан на "случайно найденной" рукописи, охватывающей всю историю человечества, в которой перманентным является состояние войны и разрушения.
Своеобразным завершением трилогии, объединенным с "Сатанинским танго" и "Меланхолией сопротивления" местом действия, стал недавний большой роман "Возвращение барона Венкхейма" (2016) — апокалиптический карнавал и убийственная сатира, написанная на этот раз на материале, четко привязанном к современности и к осязаемо венгерским реалиям.
Немного особняком стоят посвященные Японии и Китаю "ориентальные" романы нашего автора, которые тоже, возможно, найдут со временем своего русского читателя.
Что касается особенностей переводческой работы над текстами Краснахоркаи, то, конечно же, предприятие это рискованное. Удалось ли в нем преуспеть —судить не мне. Могу лишь сказать о том, что представляло особую сложность. Помимо уникального синтаксиса, лавообразно текущих фраз, от которых подчас дух захватывает, отличающие его прозу качества — это ее осязательность, изобразительность и музыкальность. По-моему, очень точно выразилась в своей рецензии на "Сатанинское танго" Ольга Серебряная: "Роман Ласло Краснахоркаи — мир, а не текст, он не читается, а переживается физически". А Ольга Балла, еще один проницательный рецензент, отметила и такую особенность: "Но самое странное, самое невозможное, немыслимое: этот текст не просто живой, — он еще и красивый. Сама эта красота, изысканная, сложно-напряженная организованность текста о распаде и небытии — очень сильный аргумент в пользу бытия".