"Мне бы хотелось, чтобы на книгу обратило внимание поколение, которое не жило при советской власти"
19 ноября будут названы лауреаты премии Сталин. Жизнь одного вождя". В интервью новостной службе ВШЭ Хлевнюк рассказал об архивной революции конца 1980-х, мифах о Сталине и о том, как написать научно-популярную книгу, которую удобно читать в метро.
Моя судьба — заниматься наукой
Я уже в школе знал, что буду историком, но никогда не думал, что буду заниматься советской историей. Меня интересовала история России конца XVIII – первой половины XIX веков. Но когда в начале 1980-х я поступил в аспирантуру Института истории РАН, там велась политика увеличения количества специалистов по истории советского периода. В итоге мне пришлось поменять специализацию. К счастью, я попал в отличный коллектив, сектор, занимающийся историей советской культуры. Политически это был самый нейтральный сектор, где работала интересная и большая команда серьезных специалистов. А потом в конце 1980-х произошло то, чего никто не ожидал — началась перестройка, открылись архивы и мы, историки советского общества, оказались в сложной, но выигрышной ситуации.
Поток документов накрыл нас с головой, и поначалу мы не знали, что с ними делать. Понадобилось огромное количество времени, чтобы как-то систематизировать и упорядочить поступающую информацию, но это было исключительно интересно. Сказать, что нам повезло, это ничего не сказать. Такие возможности выпадают на долю историков крайне редко. Не случайно этот период называют архивной революцией. Думаю, именно тогда (в конце 1980-х – начале 1990-х годов) я по-настоящему полюбил архивную работу. Это оказалось настолько трудоемким и вместе с тем увлекательным занятием, что я не представлял себе, как найти время на что-то еще. Я практически жил в архиве — работал над несколькими проектами, совмещая исследовательскую работу с должностью в Государственном архиве РФ. По-моему, историк должен хоть какое-то время поработать с архивными источниками. По мере возможностей я пытаюсь заинтересовать этим делом своих молодых коллег и студентов.
Ни одного слова, не подкрепленного документами
Биографию Сталина я писал 5 лет, хотя путь к ней был значительно длиннее. Сфера моих научных интересов связана со структурами: экономическая политика в сталинский период, репрессивные механизмы, террор, деятельность региональных элит и сетей в 1920-1960-е годы и пр. При этом меня всегда интересовал вопрос, каково было воздействие пристрастий и действий диктатора на все эти процессы. Поэтому когда поступило предложение написать биографию Сталина, я решил воспользоваться такой возможностью для более внимательного рассмотрения этого вопроса. Правда, общая ситуация не очень способствовала подготовке научной биографии. Я бы предпочел, чтобы фигура Сталина не вызывала такого огромного политизированного интереса. Так или иначе мне приходилось реагировать, я бы сказал отвлекаться, на те потоки лжи и глупости, которые выплескиваются на всех нас.
Сегодня не только массовая публицистика, но и некоторые историки позволяют себе безапелляционные утверждения, которые не имеют подтверждения в документах. Сами документы нередко фальсифицируются или настолько вольно интерпретируются, что их смысл полностью искажается. А ведь читатель не пойдет в архив проверять информацию. Принадлежность автора к определенному цеху (историк, доктор наук и пр.) в глазах многих является залогом правдивости того, что написано в книге. Поэтому я строго придерживаюсь принципа: ни одного слова, не подкрепленного документами прямо или косвенно. Если я делаю предположение, то оговариваю это.
Размеры и стиль изложения книги
Как я уже сказал, приступая к работе, я достаточно хорошо знал исторический контекст, реальности той системы, которая была названа именем Сталина и объясняла его суть как политика. Но мне предстояло внимательнее сосредоточиться на информации, касающейся личности Сталина, его личной жизни, досуга, семьи, здоровья. Здесь много легенд и мифов, с которыми тоже предстояло как-то справиться.
Достаточно серьезную проблему для меня представлял военный период, так как до сих пор нет адекватных работ о Сталине как главнокомандующем. К счастью, сегодня исследователям доступны документы, которые позволяют изучать и эту тему. Открылся архив Государственного комитета обороны СССР, материалы военного периода в других архивах.
Несмотря на наличие огромного материала, которого хватало на несколько томов, я с самого начала нацелился на сравнительно небольшую книгу, по крайней мере, на один том. Несколько лет преподавательской работы были важной предпосылкой для выбора стиля и методов изложения. Не отказываясь от строгой академичности, я пытался сделать текст понятным и по возможности увлекательным.
Я писал, ориентируясь и на наш профессиональный исторический цех, и на тех, для кого Сталин не является предметом профессионального интереса. Мне очень хотелось, чтобы на книгу обратило внимание молодое поколение, которое не имеет опыта жизни при советской власти. Я писал, учитывая свой личный опыт читателя. Параграфы в книге рассчитаны на то, чтобы средний москвич мог прочитать один из них в метро, добираясь из дома на работу, приблизительно за 40-50 минут. Такой принцип хорош, по-моему, и для тех, кто не ездит в метро, а просто читает книги дома.
Размеры задали определенный стиль изложения, язык, способы обобщения. Нужно было найти емкие формулы, образы вместо развернутого многостраничного описания того или иного события. Все это замыкалось на сложнейшую проблему структуры книги. Существует определенный канон биографии — хронологически последовательное описание линии жизни. Большинство биографий Сталина так и пишутся: детство, семинария, революционное движение, ссылки, революция, гражданская война, борьба за власть, коллективизация, индустриализация, предвоенные годы, война, послевоенный период, смерть.
Последние дни жизни вождя
Моя идея заключалась в том, чтобы создать своеобразную "матрешку", совместить главы, выстроенные в хронологическом порядке, с главами, посвященными последнему дню, точнее дням, жизни Сталина. Эти последние дни позволяли не только еще раз подумать о сталинской системе, действия которой в столь чрезвычайной ситуации были особенно показательными, но и предложить читателю портрет диктатора.
Начало этой драмы, когда Сталин с соратниками после традиционного просмотра кинофильма в Кремле уезжает на дачу завершить ночь традиционным застольем, — повод для разговора о местах сталинской власти: кремлевском кабинете, специально построенном кинозале в бывшем царском зимнем саду, даче вождя. Места сталинской власти — важнейшая часть самого Сталина, его привычек, политической механики, повседневности. Следующий эпизод, когда охрана, понимает, что со Сталиным что-то неладное, но боится зайти к нему, потому что это просто невозможно и страшно, становится основанием для описания важнейших основ сталинской власти — органов госбезопасности, политики террора. В конце концов охранники нашли повод зайти к Сталину — привозят корреспонденцию. Для меня же это повод поговорить о системе информирования вождя, о мире его чтения, мыслей, о сталинской библиотеке и потоках официальных бумагах. Охранники находят вождя лежащим на полу и вызывают к нему высших советских лидеров. Те едут очень неохотно, потому что боятся. Почему боятся, какими были взаимоотношения вождя и соратников, как они развивались на протяжении десятилетий? Об этом читатель узнает в соответствующей "вставной" главе книги.
К генсеку зовут врачей — повод поговорить о его здоровье. В последнюю очередь к нему вызывают дочь, что, кстати, характеризует место семьи в жизни Сталина. Поэтому и я подробно рассказываю о его семье не сразу, а только ближе к концу книги. А следующая глава посвящена тому, как заседая в сталинском кабинете уже без Сталина, умирающего на даче, его соратники принимают первые решения, разрушающие созданную Сталиным систему.
Похороны вождя, во время которых погибли более ста человек, своеобразный эпилог, повод для размышлений о взаимоотношениях вождя и народа: что знал Сталин о десятках миллионов своих подданных, каким могли увидеть они своего вождя.
Мифы о Сталине
Завершает книгу глава о современном мифе Сталина и его составляющих. Сталин и его эпоха — яркий пример мифологизации массовых исторических представлений в сложные переходные эпохи. Людям хочется верить, что все хорошее всегда идет от вождя, а все плохое — от партийных начальников и олигархов. Людям хочется верить, что террор затрагивал только проворовавшихся начальников, хотя на самом деле чиновники составляли ничтожный процент жертв массовых репрессий. Людям хочется верить, что террор способен победить коррупцию и возродить социальную справедливость. Подыгрывают этим настроениям даже некоторые (к счастью, немногочисленные) историки. Они реанимируют старые "ревизионистские" схемы о "слабом диктаторе", о стихийном терроре, развязанном своекорыстными партийными бонзами, к которому вождь имел лишь некоторое отношение.
Все это совершенно не соответствует действительности. Для понимания того, что происходило в СССР в 1920-50-х годах, важно осознавать: Сталин был более чем сильным диктатором. Он руководил террором, подписывая планы на аресты и расстрелы людей по каждому региону. Он поощрял, но при этом контролировал процесс перевыполнения этих планов, способствуя невероятному раскручиванию маховика репрессий. Такую картину рисуют документы, поэтому дело вовсе не в предвзятости историков, как предпочитаю думать апологеты Сталина.
В книге я обращался не только к этим "большим", но к "малым" мифам о Сталине. Например, к гипотезе о его убийстве. Это любимый предмет для сенсационных материалов. Одни говорят, что Сталина убил Берия, другие, что это был Хрущев, слышал даже версию, что все было организовано американскими спецслужбами. Моя задача заключалась в том, чтобы собрав всю совокупность фактов, касающихся последних дней жизни Сталина, показать, что нет ни намеков, ни доказательств, реальных и серьезных, подтверждающих версию убийства.
В 1953 году Сталину было почти 75 лет (у мужчин средняя продолжительность жизни в тот период была около 60 лет). Он вел не очень здоровый, малоподвижный образ жизни, с ночными застольями, временами злоупотреблял спиртным. Что бы ни писали о нем, Сталин не был аскетом и не поощрял аскетизм в подчиненных. Можно умиляться по поводу дырявых валенок Сталина, а можно просто прочитать воспоминания наркома Николая Байбакова и узнать, что Сталин сам прорезал дырки в новой обуви, чтобы избавиться от болезненного давления на определенные части ног.
Свидетельства о вскрытии также не дают никаких оснований считать, что это был цветущий здоровый человек, который умер в одночасье. Болезнь сосудов развивалась долгое время. Запоздавший вызов врачей вовсе не обязательно объяснять злонамеренностью. Сталин сам создал систему, в которой все боялись сделать лишний шаг. Только отгремело им же организованное дело врачей-убийц. Кто бы посмел в такой ситуации вызвать к Сталину врачей без его согласия? Его соратники, не понимая, что происходит и насколько Сталин плох, перестраховывались и перебрасывали ответственность друг на друга.
Почему книга популярна и за что ее критикуют
Очевидно, что книга попала в определенный контекст — к сожалению, не утихает сильно политизированный интерес к Сталину и его эпохе. Поэтому определенное внимание к книге было неизбежным. Ее критики занимают крайние позиции. Одни считают в принципе недопустимым анализировать сталинскую систему и Сталина, поскольку это вольно или невольно ведет к оправданию. А для сталинистов неприемлемо упоминание любых фактов, бросающих тень на светлый образ вождя. Я следовал документам, а поэтому не мог угодить всем. Надеюсь, что книгу оценит думающий и непредвзятый читатель. Кстати, с момента выхода книги в марте я так много выступал в разных аудиториях, как никогда до этого. Издательство "Корпус" очень много работает с авторами и читателями.
Соперники по премии
Думаю, что в рамках премии "Просветитель" на книгу обратили внимание по совокупности качеств: научность и доступность, оптимальные размеры, понятная структура. Книга не засушена, как мне кажется. Хотя у нее были очень сильные конкуренты — биография Даниила Хармса Валерия Шубинского и биография Натальи Бехтеревой, которую написала Елена Кокурина.
Премия дается "за популяризацию научного знания", и это значит, что задача, которую я ставил, была в какой-то мере решена. Уверен, что чем больше будет выходить научных исторических исследований, ориентированных как на профессиональную аудиторию, так и на широкий круг читателей, тем больше у нас шансов исправить очевидные перекосы в массовом историческом сознании.