Шпион вернулся к холоду. В России изданы мемуары Джона Ле Карре
В издательстве Corpus вышла книга воспоминаний Джона Ле Карре "Голубиный туннель", где в том числе много сюжетов, связанных с СССР и Россией. По прочтении книги с прославленным автором шпионских детективов еще больше сблизился Алексей Мокроусов.
Шпион остается шпионом, даже когда пишет мемуары. Говорится о многом, но чувствуется, что какие-то важные детали, наблюдения и мысли на всякий случай опущены. В сухом остатке — повседневная жизнь, сотканная из встреч, поездок и многочисленных писем от поклонников, как начинающих шпионов, не знающих, с чего бы начать карьеру, так и тех, кто уверен, будто их постоянно преследуют. Как и положено знаменитому автору, Ле Карре встречался со многими героями первополосных новостей, от Маргарет Тэтчер и Ясира Арафата до Руперта Мёрдока и президента Италии Франческо Коссиги. Порой это были официальные приглашения во дворец или посольство, порой встречи, как в случае с Арафатом, казались готовыми сценами из напряженного фильма о Ближнем Востоке.
Ле Карре сам начинал как профессиональный разведчик, работал в английском посольстве в Бонне в должности второго секретаря, в отставку вышел в возрасте 33 лет, после публикации третьего романа. Атмосферой холодной войны, когда стороны разговаривали "не языком логики, а языком пропаганды", наполнены многие его книги, противостояние Запада и СССР определяет и логику воспоминаний.
Работая под прикрытием, Ле Карре чувствовал настороженное к себе отношение профессиональных дипломатов. Когда же он стал знаменит как писатель, дипломаты начали относиться к нему куда дружелюбнее, и как-то сам английский министр иностранных дел звонил его литагенту с просьбой срочно прислать в Форин-офис книгу с дарственной надписью для Евгения Примакова — тот приезжал в Лондон в качестве главы российской дипломатии. Ле Карре и сам встречался с Примаковым ("Как большинство русских интеллигентов, которых я встречал, он не тратит время на светскую болтовню"), а позже отправлял в Москву по просьбе уже больного политика посылки со своими книгами на английском — судьба их так и осталась неизвестна отправителю. Примаков был ему симпатичен, как и последний председатель КГБ Вадим Бакатин: о встрече с ним также рассказывает "Голубиный туннель".
Среди других российских сюжетов — воспоминания о лондонской трапезе с Иосифом Бродским в китайском ресторане в Хэмпстеде в день, когда стало известно о присуждении поэту Нобелевской премии по литературе. Накануне общая знакомая вдруг попросила Ле Карре и его жену пообедать с Бродским, особенно следя за тем, чтобы поэт много не курил и не пил. Слежка удалась наполовину: Иосиф потреблял сигареты и виски как ни в чем не бывало, его визави наблюдали за происходящим без комментариев. Разговор, как это случается между литераторами, не особо клеился: Ле Карре, прочитав прежде несколько стихотворений, уверился, что зря не положил рядом с книгой энциклопедию, Бродский же романов собеседника не открывал и находил это нормальным. Атмосфера изменилась в ту секунду, когда стало известно о присуждении премии (Ле Карре с женой даже не подозревали, что Бродский среди номинантов), тут же у дверей ресторана появились мечтающие об интервью репортеры. Бродский, кажется, скорее испугался, чем обрадовался: он смотрел на собеседников умоляющим взглядом, взывавшим о помощи. Впрочем, его первой, судя по книге, репликой была попытка дистанцироваться от случившегося: "Теперь на год трепотни".
Рассказывается и о первом посещении Ле Карре Советского Союза в 1987-м, и о поездке шесть лет спустя уже в другую страну — эта глава названа "Дикий Восток". Писателя поразили нравы его российского издателя: тот пил водку с одиннадцати утра. В Москве встречи с мемуаристом искал едва ли не самый знаменитый советский агент Ким Филби. Кажется, он хотел, чтобы Ле Карре стал соавтором второй книги его воспоминаний, но писатель от разговора уклонился, возможно, потому, что другой классик, регулярно навещавший Москву, Грэм Грин, продолжал "хранить верность" Филби, а возможно, потому, что Ле Карре много общался с Николасом Эллиоттом, другом и наперсником шпиона, при котором тот и бежал в СССР. Он даже хотел писать с Эллиоттом пьесу, но тот отказался, что, в общем-то, и к лучшему: долго вызревающие, но так и не созданные художественные произведения приводят к появлению таких книг, как "Голубиный туннель".
Ле Карре цитирует записи, сделанные во время бесед с Эллиоттом, а затем оценивает его версию происшедшего с Филби как нечто близкое к мифу. Наверняка ближе к мифу и новая книга самого Ле Карре, иначе ее создал бы не мастер шпионских романов, а сценарист финального сезона некогда увлекательного телесериала. В ироничной попытке выстроить собственную жизнь как череду не самых обязательных событий чувствуется не только мастерство романиста, но и усталость от жизни — автору за восемьдесят, мудрость часто связана с бременем опыта. Маску уставшего мудреца с самого начала носил рассказчик в его романах. К счастью, обаятельная интонация рано повзрослевшего Незнайки сохраняется и в мемуарах писателя.