Шум и ярость либеральной идеи: "Добрые инквизиторы" Джонатана Рауша
Книга Рауша, пожалуй, лучшая из тех пятидесяти, что я успел прочитать с начала года. На английском её издали еще в 1993–м и переиздали в 2013–м — эх, на русском бы, да пораньше! Кратко: это яростный, страстный, громокипящий манифест либерализма. Настольная книга либерала, на которую если поставить чайник — закипит. Манифест либеральной науки, но отчасти и либеральной экономики и политики: в этой троице ничего святого, в отличие от Троицы, и Раушу было бы плевать, если бы кто–нибудь таким сравнением оскорбился.
Это вообще один из мощнейших посылов книги: без оскорбления невозможно производство знания, а поэтому на реакцию оскорблённых, требующих компенсации и наказания, следует отвечать единственным возможным образом: "Очень жаль. Но это не смертельно". Знание, которое пропагандировал Джордано Бруно, было для многих тогдашних христиан столь же мерзко, как для многих сегодняшних мусульман "Сатанинские стихи" Рушди или карикатуры в Charlie Hebdo. Но если мы утверждаем, что Рушди или французские карикатуристы неправильно себя повели, то тем самым затыкаем рот Бруно и подбрасываем дровишек в костёр инквизиции. Либеральной науке нет дела до произведённых по ходу дела обид — ей есть дело до произведённого знания. Точно так же либеральной политике нет дела до проигравших на выборах, а либеральной экономике — до разорившихся предприятий: очень жаль, но это не смертельно.
Конечно, как и положено манифестанту, Рауш разъясняет главные принципы либеральной науки: 1) всё, абсолютно всё подлежит сомнению; 2) никто, абсолютно никто не обладает конечным знанием. И, разумеется, называет угрозы либерализму: например, фундаментализм с его принципом "те, кто знает правду, решают, кто прав". Но — и это куда более ценно! — Рауш подробно описывает две другие современные угрозы. Это угроза со стороны тех, "кто разделяет принцип человеколюбия: никому не навреди!". И угроза со стороны современных эгалитаристов, настаивающих, что "убеждения всех честных людей равно заслуживают уважения". Кстати, именно их тактику переняли фундаменталисты, говорящие, что раз в школах преподают эволюцию, то следует преподавать и креационизм.
Читать Рауша — не просто наслаждение, но и наслаждение от опасности, какое бывает в горах над пропастью. Я не раз испытывал то же, что и переводчик Рауша (блестящий!) Карина Назаретян, честно написавшая в предисловии: "Иногда у автора хочется спросить, не сошёл ли он с ума. Иногда возникает желание поморщиться: “Ну зачем он так?” Сидящий в глубине души поборник человеколюбия то и дело подначивает: “С такими друзьями и враги не нужны”". Я вздрагивал, когда читал пассажи типа: "Крайне важно понять, что принцип человеколюбия убийственен не случайно, а по самой своей сути — для интеллектуальной свободы и продуктивного, мирного поиска знания. Этот принцип направлен не только против свободы слова, но и против самой либеральной науки. Он равно опасен в тех случаях, когда его исповедуют исламские фундаменталисты (Рушди обязан извиниться перед мусульманами), христиане или активисты, защищающие права меньшинств… Он ведёт к идее, что людей надо наказывать за то, что они имеют неправильные или вредные взгляды. Иными словами, он ведёт к инквизиции".
Но потом понимал, что крыть нечем. Да, книгой Рауша в России оскорбится огромное число людей, от патриотов до феминисток, от верующих до тех простодушных дураков, которые считают, что либерализм — та же дрянь, что и фашизм. Но это не претензия к книге. Единственная претензия, пожалуй, в том, что в книге нет даже мимолётного замечания, что дегуманизация оппонента в споре хотя и не должна вести к физическому наказанию, но дурно пахнет и контрпродуктивна как приём.
Но, думаю, Рауш на это только бы хмыкнул: издержки, так сказать, производства.