7 мифов о Риме, которые разоблачает "Здесь был Рим"
"Здесь был Рим", блистательный путеводитель по Древнему Риму переводчика Виктора Сонькина, взял премию "Просветитель" в номинации "Гуманитарные науки". "Воздух" поговорил с Сонькиным о книге и собрал мифы о Вечном городе, которые эта книга развенчивает.
Виктор Сонькин, переводчик, автор книги "Здесь был Рим":
"Сначала я писал колонки для проекта "Инфобум" — и они стали зерном, из которого выросла книжка. Где-то три года назад я поговорил о ней с Сергеем Пархоменко, только что возглавившим издательство "Вокруг света". У него в работе как раз была книжка Иванова про Стамбул, и он, обрадовавшись, сказал, что это будет такая серия. Это было где-то три года назад, но потом издательство закрыло свою книжную программу — в тот момент, когда у меня уже было довольно много материала. По счастью, книгу удалось гладко передать издательству Corpus, с которым я сам довольно давно работаю: вместе с моей женой Александрой Борисенко мы ведем переводческие семинары, и книги, которые переводили наши студенты, выходили как раз в "Иностранке" и Corpus. Поэтому я был страшно рад, что "Здесь был Рим" попала к этим очень уважаемым мной профессионалам. Ну а дальше начался обычный издательский процесс; единственное, о чем я жалею, — это то, что ни одна из допечаток книги не прошла в "Парето-принт", потому что издания, которые печатаются в "Парето", приятнее брать в руки, чем любые другие.
Основная работа над книгой проходила, конечно, не в Риме, но я исходил из того, что она должна быть полезна человеку, который оказывается в Риме, и поэтому, когда у меня был готов черновик, я поехал в город достаточно надолго и постарался каждый маршрут пройти своими ногами. В книжке очень мало описано вещей, которые я лично не посмотрел и до которых сам не дошел. Все это происходило летом, в июне, когда еще не было страшной жары: я вставал в пять часов утра (что для меня совершенно несвойственно), ходил, смотрел, фотографировал, пока улицы были пустыми. Утро, когда народа еще совсем нет, и памятники, которые днем облеплены невероятным количеством туристов, предстают в совершенно первозданном виде — это, пожалуй, самое прекрасное время для осмотра города (притом что я утро не люблю). А вообще в Риме всегда хорошо.
Мне страшно приятно, что книжка допечатывалась и про нее писали, — насколько вообще у нас сейчас про книжки пишут. Но надо понимать, что тиражи все равно маленькие и круг людей, которым такая литература интересна, не то чтобы совсем узок, но все-таки хотелось бы, чтобы пропаганда нон-фикшна была более широкой. Недавно я пришел в магазин "Москва" на Тверской и увидел у них несколько выкладок с книгами, которые попали в шорт-листы различных литературных премий. Говорю: "А про "Просветитель" у вас есть такая выкладка?" А мне отвечают: "А что это?" Информации немного — и понятно, что это не может быть какой-то невероятный бестселлер. А то, что я в последнее время читаю много лекций, связано с тем, что "Просветитель", помимо самой премии, действительно очень много делает для просвещения".
7 популярных выдумок о Риме, о которых пишет Сонькин
Христиан в Колизее не мучили
Константин Флавицкий. Христианские мученики в Колизее, 1862
"В массовом сознании Колизей неразрывно связан с христианскими мучениками. Он безмолвно маячит на фоне бесчисленных историй, путеводителей, шуток и карикатур на тему "Львы против христиан, счет 5:0". Эта связь столь прочна, что Колизей воспринимается как нероновское изобретение (известно же, кто был главный гонитель христиан), хотя Нерон не дожил не только до открытия, но даже до закладки фундамента Колизея. Эта же связь в конечном счете уберегла амфитеатр от полного разрушения. В XVI веке папа Пий V рекомендовал верующим устраивать крестный ход возле Колизея, поскольку его арена напоена кровью мучеников (традиция жива по сей день). В середине XVIII века папа Бенедикт XIV воздвиг несколько крестов на арене, которые простояли там до 1870-х годов (и убрали-то их не из-за археологических соображений, а просто чтобы показать, что власть Ватикана над городом пришла к концу). При Муссолини на северной стороне арены снова воздвигли крест — чтобы смягчить разногласия между католической церковью и фашистским правительством. Этот крест стоит до сих пор.
Между тем не существует ровным счетом никаких свидетельств мученической гибели христиан на арене Колизея. Гонения на христиан в римские времена вспыхивали несколько раз, но довольно быстро затухали. Вопреки распространенному представлению, это не были религиозные гонения: римской администрации было глубоко безразлично, каким причудливым богам молятся их подданные. Но единство и функционирование империи было построено в том числе и на основе религиозных обрядов. Можно было не верить в Юпитера и Венеру (образованные люди всерьез и не верили), но нельзя было представить себе, что в определенных обстоятельствах граждане не станут выполнять определенные, строго предписанные традицией действия. В этом смысле римская религия была очень невротичной".
Карфаген не засыпали солью
"Даже люди, смутно знакомые с древней историей, могли слышать рассказ о том, как римляне, окончательно расправившись с Карфагеном, разрушили его дотла, распахали плугом место, на котором он стоял, и посыпали солью. Это красивая история, но она выдумана почти от начала до конца, причем совсем недавно. Античные источники говорят о том, что Карфаген был разрушен, но первое упоминание плуга появляется у немецкого историка Бартольда Нибура (он очень увлекался сельскохозяйственными темами), а про соль впервые сказано в авторитетной "Кембриджской античной истории" 1930 года издания. Вероятно, автор статьи вдохновлялся пассажем из библейской Книги Судей, в которой полководец Авимелех, захватив город Сихем, "побил народ, бывший в нем, и разрушил город и засеял его солью". Нечасто случайная выдумка оказывает такое влияние на поколения специалистов!"
Как поворачивали большой палец на аренах — неизвестно
Жан-Леон Жером, Пальцы вниз, 1872
"Свидетельства о гладиаторской жизни страдают от обычной однобокости наших сведений об античности: литературные произведения почти сплошь принадлежат перу представителей высших сословий, поэтому мы знаем о гладиаторах-императорах (что очень занятно, но все же не более чем курьез) и кое-что о зрительских впечатлениях (наши авторы часто осуждают побоища, но описывают их с садистскими подробностями). Впечатления простого народа известны почти исключительно по граффити из Помпей, а прямая речь самих гладиаторов звучит только с надгробий.(...) Сколько было в этой среде профессионалов, которые сражались ради денег, славы и удовольствия, — сказать трудно. Еще трудней прикинуть, сколько у гладиатора было шансов выйти живым из сражения. Конечно, это в огромной степени зависело от конкретных обстоятельств: соперников, удачи, настроения толпы, которая могла по своему усмотрению добить или пощадить поверженного гладиатора. (Судя по всему, зрители выражали свое решение движением большого пальца, но в каких случаях куда они его поворачивали — неизвестно; наше представление о том, что повернутый книзу палец обозначал "добей его" — чистый домысел.)"