Рекомендуем
Описание
Блистательная Амели Нотомб, бельгийская писательница с мировой известностью, выпускает каждый год по роману. В эту книгу вошли два последних — двадцать девятый и тридцатый по счету, оба отчасти автобиографические.
"Аэростаты" — история брюссельской студентки по имени Анж. Взявшись давать уроки литературы выпускнику лицея, она попадает в странную, почти нереальную обстановку богатого особняка, где ее шестнадцатилетнего ученика держат фактически взаперти. Чтение великих книг сближает их. Оба с трудом пытаются найти свое место в современной жизни и чем-то напоминают старинные аэростаты, которыми увлекается влюбленный в свою учительницу подросток. "Анж — это я в девятнадцать лет", — призналась Нотомб в одном из интервью.
"Первая кровь" — роман об отце писательницы, крупном дипломате, скоропостижно умершем в 2020 году. Оказавшись в заложниках у конголезских мятежников, молодой бельгийский консул Патрик Нотомб стоит перед расстрельным взводом в ожидании казни и вспоминает каждую минуту двадцати восьми лет своей жизни — детство, юность, любовь. Амели как бы смотрит на мир глазами отца и, воспроизводя его исповедь, превращает ее в триллер. Роман отмечен во Франции премией Ренодо, а в Италии одной из главных литературных наград Европы — премией Стрега.
"Молодость — это талант, и нужно время, чтобы им овладеть".
"Стокгольмский синдром сильно упрощают. В нем не одна только любовь. Стоило охраннику сбавить тон и орать не так громко, стоило раздатчику по недосмотру налить вам лишний черпак, стоило кому-нибудь взглянуть на вас по-человечески, начать слушать вас как достойного противника — и вас окатывало волной неодолимой благодарности. Если вы накануне избежали дурного обращения, вы уже уверены в своем избранничестве. Вы не влюбляетесь, а чувствуете себя на удивление любимым".
"Создайте себе какую-то жизнь, пока не умерли. Шевелитесь!"
"Я уходила к себе в комнату. Для меня это был не просто плацдарм для отступления, это была территория безграничных возможностей. Окна выходили на угол бульвара: я слышала, как поворачивают трамваи с характерным скрежетом, который меня зачаровывал. Лежа в кровати, я воображала себя трамваем — не для того, чтобы именоваться Желанием, а чтобы ехать, не зная конечной точки маршрута. Мне нравилось не знать, куда я двигаюсь".
"Зарабатывая несметную кучу денег, он полагал, что близок к реальности".
"В пятнадцать, когда я прочла "Превращение", оно стало для меня откровением. Проснуться однажды утром в образе гигантского насекомого — да, все происходило именно так. В других романах переходный возраст выглядел сплошной фикцией: они повествовали только об уцелевших на Сомме. До Кафки никто не осмеливался сказать, что пубертат — это мясорубка".
О книге
В "Аэростатах", как и в других книгах Нотомб, колоссальное место занимает недосказанное. Она лишь намекает на скрытые в романе подводные течения, но по-настоящему приблизиться к ним не позволяет. Мало того, порой в ее игре чувствуется некое злое лукавство, что-то отчасти дьявольское. Как будто "тетушка Амели" угощает нас вареньем, но берегитесь, это небезопасно! Нотомб соединяет несоединимое — и результат не может не восхищать!
"Первая кровь" — великолепный, гениальный рассказ Амели Нотомб об отце, внезапно скончавшемся в 2020 году, в первый день локдауна. Это одна из самых прекрасных ее книг.
"Первая кровь" переносит нас в Конго 1960-х годов, где отец Амели спасает жизни заложников, ведя переговоры с мятежниками. Эта книга — ее прощание с отцом, но, главное и прежде всего, это увлекательнейший роман, написанный с чудесным юмором, полный бьющей через край жизни.
В посредственном мире литература возвышает, несмотря на то, что романы серьезные, по-настоящему значительные, выглядят сегодня как аэростаты, чтобы не сказать — как динозавры. Но Амели на это наплевать, она смело плывет против течения. Здорово! Снимаем шляпу!
