Ариадна

Захватывающее чтение: книга Сэйнт погружает вглубь греческой мифологии, открывает историю Ариадны с неожиданной стороны.

— The Independent

Об Ариадне известно, что она помогла Тесею пройти Лабиринт и победить получеловека-полубыка Минотавра. Но эта история — только начало романа Дженнифер Сэйнт. Ариадна, вынужденная предать и свою страну, и свою семью, сама становится жертвой предательства. Однако на помощь ей приходят боги, точнее, вечно юный бог Дионис. Вот он, счастливый поворот судьбы. Но долго ли продлится это счастье, не ждет ли Ариадну новое предательство?

"Слишком наслаждалась я своей любовью, облачилась в нее, словно в дорогой наряд, и так, наверное, сияла от радости, что и боги на небесах увидели. Ради этой любви я замыслила лишить жизни собственного брата и предать отечество".

"Нис, мегарский царь, славился своей непобедимостью, но, хоть и легендарный, все равно не годился в подметки могучему Миносу, срезавшему прядь алых волос, от которой и зависело бессмертие царя. Лишившись кроваво-красного завитка, несчастный был повержен моим торжествующим отцом.
Откуда же он узнал, что нужно отстричь этот самый завиток? Царская дочь, красавица Скилла, весело рассказывал мне Минос, влюбилась в него без памяти и без надежды, и однажды, сладким шепотом обещая моему отцу, подставившему чуткое ухо, что с радостью променяет дом и родню на его любовь, проговорилась заодно, в чем заключена по- гибель ее отца.
Разумеется, такое отсутствие дочерней преданности внушило Миносу справедливое отвращение, и, едва царство пало под ударами его окровавленного топора, отец мой привязал безумно влюбленную девушку к кораблю и благочестиво поволок в водяную могилу, а она громко кричала, оплакивая свою нежную веру в любовь.
Она предала и своего отца, и царство, говорил он мне, еще сияя и упиваясь победой, когда вернулся из поверженных Афин. А зачем, скажите на милость, моему отцу Миносу, царю Крита, вероломная дочь?"

"В детстве я как завороженная без конца бродила по углам и закоулкам кносского дворца. Кружила по бесчисленным комнатам, в которых ничего не стоило заблудиться, плутала змеистыми проходами, водя ладонью по гладким красным стенам. Пальцы нащупывали рельефный лабрис, обоюдоострый топор, высеченный на каждом камне. Уже потом я узнала, что для Миноса лабрис был символом могущества Зевса, вызывавшего громы и молнии, то есть свидетельством неодолимого превосходства. А мне, бежавшей по лабиринтам родного дома, этот топор напоминал бабочку. И именно бабочку я представляла себе, выбираясь из полутемного кокона дворцовых покоев на великолепный внутренний двор, просторный, залитый солнцем. На огромном выглаженном до блеска кругу, располагавшемся посередине, я провела счастливейшие минуты юности. Вращаясь в головокружительной пляске, ткала невидимый ковер, легкими прыжками пересекая танцевальную площадку — диво дивное, выточенное из дерева бесподобное творение прославленного мастера Дедала, хоть и не самое известное, конечно".

"Астерий. Далекий свет в бесконечной тьме. А если приблизиться — бушующее пламя. Проводник в бессмертие для моей семьи. Пример божественного отмщения нам всем. Тогда я не знала еще, чем он станет. Но мать держала его на руках, кормила грудью, дала ему имя, и теперь он знал нас обеих. Он не был еще Минотавром. Был просто младенцем. Моим братом".

"А вот бог… Изящный, стройный, шагал он по прибою. По сравнению с ним идущий позади мужчина выглядел неотесанным оборванцем — крепкие мускулистые руки неуклюже болтаются, кожа багровая, загрубевшая. Дионис же, казалось, только-только возмужал — его мальчишеское лицо светилось нескрываемым почти озорством и веселостью. Он широко улыбался, поглядывая из-под копны золотых кудрей. Никакого удивления, обнаружив на берегу незнакомку, не выказал, напротив, смотрел на меня с теплотой, будто старому другу навстречу шел.
Стоит ли говорить, что был он умопомрачительно прекрасен — как мерцающее видение, рядом с которым всякий смертный выглядит плачевно. Но из-за улыбки, беззаботной, легкой, Дионис не казался очень уж грозным и величественным — таким олимпиец мне и во сне не привиделся бы".