Рекомендуем
Описание
Национальная книжная премия США
"Год магического мышления" — правдивый и горький рассказ о переживании утраты. Джоан Дидион описывает, как она прожила год после скоропостижной смерти мужа, с которым она была вместе сорок лет. Ее мучает один вопрос: могла ли она как‑то повлиять на случившееся, могла ли распознать знаки, которые расставляла судьба? Или это были не знаки? Она подмечает в себе признаки магического мышления и пытается разобраться со своим сознанием, своим восприятием, своей памятью.
"В какой-то момент, стремясь запомнить самое поразительное в том, что произошло, я подумывала добавить слова "самую обычную секунду". Но быстро поняла, что нет необходимости добавлять эпитет "обычную", потому что я бы и так его не забыла: это слово ни на миг не покидало моих мыслей. Именно обыденность всего, что предшествовало, мешала мне полностью поверить в случившееся, принять его, признать, усвоить и жить дальше. Теперь я понимаю, что в этом-то как раз не было ничего неординарного. Столкнувшись с внезапным несчастьем, все мы концентрируемся на том, сколь заурядны были обстоятельства, когда произошло немыслимое: ясное голубое небо, откуда рухнул самолет; простая поездка, закончившаяся в горящем на обочине автомобиле; качели, на которых дети резвились, как всегда, и тут из плюща нанесла удар гремучая змея. "Он ехал домой с работы — счастливый, благополучный, здоровый — и вдруг его не стало", — прочла я в рассказе медсестры психиатрического отделения, чей муж погиб в дорожной аварии. В 1966 году мне довелось брать интервью у многих людей, переживших в Гонолулу 7 декабря 1941 года. Все они без исключения начинали рассказ о нападении на Перл-Харбор с того, что это было "обычное воскресное утро". "Это был обычный красивый сентябрьский день", до сих пор говорят жители Нью-Йорка, если их просят описать то утро, когда борт № 11 "Американ эйрлайнс" и борт № 175 "Юнайтед эйрлайнс" врезались в башни Всемирного торгового центра. Даже отчет комиссии по расследованию теракта 11 сентября начинается с этой повествовательной ноты — настойчиво предвещающей и все же растерянной: "Вторник, 11 сентября 2001 года, погода на рассвете умеренная, на востоке Соединенных Штатов почти безоблачно".
О книге
Поражающая искренность, берущие за душу подробности… Запечатленная горесть утраты.
Пример удивительной храбрости: писательница, умеющая все формулировать с предельной ясностью, дает нам возможность наблюдать за тем, как ведет себя ее воспаленный горем ум.
Точный, честный, пронзительный рассказ о переживании горя, порой даже смешной — потому что не стыдится правды.
Великая литература рождается из великих потерь. В случае с мемуарной книгой Джоан Дидион, удостоенной в 2005 году Национальной книжной премии США, речь идет о потере в самом буквальном смысле. Это рассказ о годе, прожитом после смерти мужа. Двое станут одной плотью. Это рассказ женщины, потерявшей ровно половину своего существа. На читателя небольшая книжка Дидион действует по тому же принципу, что внезапный окрик или пощечина – когда, вздрогнув от голоса за спиной или сморщившись от боли, ты в тот же самый момент с предельной четкостью ощущаешь себя ровно там, где находишься. Так и здесь: поднимаешь глаза от страниц –– и слышишь, например, тиканье часов, видишь брошенный в углу оранжевый мячик, подвядшую грушу в опустевшей фруктовой вазе. Входишь в контакт с тем, что привык не замечать и что при этом тебя на самом деле окружает. Великое, если разобраться, приобретение — и безоговорочно великая литература.
Потрясающая книга – хотя на эту тему, конечно, написаны уже десятки, а то и сотни книг. У Джоан Дидион внезапно умирает муж – от обширного инфаркта, во время семейного ужина, на глазах у жены. Она успевает только руку протянуть, а уже все. И теперь Джоан Дидион рассказывает во всех подробностях, как она пережила эту потерю, а главное – пытается разобраться, как уход близкого человека (они прожили с мужем 40 лет) изменил ее жизнь, ее привычки, ее отношение к миру. Вот этот психоаналитический подход, достаточно трезвый для женщины, пережившей самую страшную эмоциональную катастрофу, мне особенно понравился в книге. Дидион говорит не о горе, а о нашем отношении к чужому горю, о той дистанции, которую люди выстраивают между собой и близкими, пережившими такую потерю. Смерть не является великим уравнителем. Смерть, скорее, способна сконцентрировать и выявить все привычки человека, показать, насколько его личное горе, его персональная скорбь "вписываются" в общепринятые представления о морали, о допустимости делиться своим горем с остальными. Дидион пишет о собственной концепции переживания горя, о милосердии, осмыслении, любви и отчаянии. Потрясающая книга, конечно, что и говорить.
