Добрее одиночества

Замечательная книга. Июнь Ли, безусловно, крупный писатель.

У Ли уникальный дар рассказывать историю. Читая ее роман, понимаешь, что на нескольких сотнях страниц действительно можно отобразить целую жизнь.

Напряженная история об отложенной на двадцать лет смерти, трех разных судьбах, которые эти отложенная смерть изменила, коммунистическом Китае, рыночной Америке и универсальной тоске по любви и дружбе, ради которых кто-то готов умереть, а кто-то — и убить. Июнь Ли — автор, которого в русском языке должно быть больше, потому что она умеет в одной книге совместить лиричность — без приторности — с очень крепким сюжетом.

Автора этой книги я слушал прошлой весной в московской библиотеке Достоевского. К тому времени я прочел роман, начал переводить и после ее выступления я спросил ее, на чьей она стороне: молодой бунтарки Шаоай или старшего поколения, считающего, что "плетью обуха не перешибешь"? Она сказала, что не знает ответа. Читателю предоставлено судить самому (или воздержаться от суда). В этой книге, печальной и более приглушенной, чем ее первый мучительный роман "Бродяги", читателю многое предоставлено самому. Чувствуется, что подлинная стихия Ли — рассказ, и я не удивился, узнав, что автором, очень сильно на нее повлиявшим, был недавно умерший Уильям Тревор, наследник Чехова. Как Тревор, как Чехов — и, может быть, в традициях восточной литературы, — Ли подает читателю сигналы, не педалируя их, побуждая к внутренней работе, к сопереживанию и пониманию. Тот, кто добрался до последних глав романа, к примеру, сам должен понять, почему героиня так странно реагирует на слова об озноблении кожи. И, если говорить о крупных темах, читатель, может быть, задумается о памяти. Память о травме событий на площади Тяньаньмэнь не жива и не мертва, как отравленная, влачащая межеумочное существование Шаоай.