А порою очень грустны

Я перечитывала эту книгу трижды. Книга о юности. Книга о любви, но не в том пошло-витиеватом смысле, в котором это слово используется в бульварной прозе, а именно о той любви, которая случается с реальными людьми. Евгенидис не романтизирует любовь, а раскладывает ее по полочкам. Не идеализирует, а напротив, говорит, что она не лекарство, она не спасет от депрессии или от быта. В оригинале названная "The Marriage Plot", на русском она получила гораздо более звучное и правдивое название. Юные влюбленные порою очень грустны.

Для меня художественный текст становится невероятно близким, когда он врезается в мою реальную жизнь, входит в нее, окутывая строчками-словами мое повседневное, мои проблемы, заботу, мысли, чувства, когда он становится похожим на мое я, а мое я подмигивает ему, играя в прятки, нехотя убегая и возвращаясь, потому что всё, что в тексте — нескончаемо близко, тонко, на грани с реальностью. Таким в свое время был «Щегол» Тартт, таким оказался роман Евгенидиса «А порою очень грустны».

В оригинале название романа звучит как The Marriage Plot — «Матримониальный сюжет» или проще — «Брачный сюжет». «А порю очень грустны» — это слова из серии детских книжек про «Мадлен» Людвига Бемельманса, книжки, которую с детства очень любит главная героиня Мадлен, любит так сильно, что ее родители делают из иллюстраций книжки фотообои и обклеивают ее комнату (теперь обязательно прочитаю). Зачем надо было переиначивать название — непонятно. Для меня изначальное название, конечно же, лучше отражает романную действительность.

Перед нами три главных героя, Мадлен, Леонард и Митчелл, — этакий любовный треугольник, всё в традициях английского романа. И вот он вечный брачный вопрос — за кого выйдет замуж Мадлен? Этот вопрос преследует героев, несмотря на то, что викторианская эпоха давным-давно кончилась и на дворе 1984 год, год после эры хиппи, время вечных поисков и свободной любви.

Трое молодых людей — студенты, каждый помешан на своей области: Мадлен изучает литературу викторианской эпохи, и ее дипломная работа как раз касается матримониального сюжета; Леонард — биолог, но не прочь пофилософствовать и в учебе, и в жизни, собственно далее мы узнаем, что знания для его — это маниакальная потребность, он просто зациклен на учебе, потому что у него биполярное расстройство личности (в романе — маниакальная депрессия); ну и Митчелл, самый интересный для меня персонаж, поскольку он изучает религию и всерьез подумывает о том, чтобы связать свою жизнь с богословием, он пытается объединить религии, как делал это Даниэль Штайн в одноименном романе Улицкой. Для меня Митчелл — это персонаж-бомба, будущий пророк, деятельность которого заведомо приговорена на провал, потому что, увы, мы знаем, что объединение религий невозможно, люди не поймут, не осознают. Но я искренне верю в таких людей и разделяю их точку зрения.

Все молодые люди находятся на пороге чего-то нового, они оканчивают университет — вот он шаг в будущее, шаг, определяющий их дальнейшую жизнь. И тут кипят страсти, ревность, любовь, влюбленность, привязанность, жалость, боль, зависимость, желание быть понятым и принятым — весь этот эмоциональный сгусток поражает юных 22-23-хлетних юношей и девушку.

От большого ума больше проблем — вот так незамысловатая вещь которую понимает Леонард, находясь в психбольнице. А у этих юных ребят в голове такое творится, столько знаний! Естественно, они читают много книжек и сравнивают себя, своих возлюбленных с идеологиями. Например, Мадлен пользуется книгой Ролана Барта, чтобы понять свою влюбленность и поведать о ней Леонарду, но тот по этой же книге умело развенчивает ее чувство. Вообще если выписать все перечисленные Евгенидисом книжные названия и авторов, можно получить добротный список для студента философо-богословского или литературоведческого факультета.

Каждый из трех героев выбирает свой путь, каждый в финале приходит к своим выводам, постепенно разрывая каждую линию треугольника, кромсая их по кусочкам или отпуская сразу, так, что резко больно, до слез, до пустоты. Мне был симпатичен каждый герой, но каждый остался для меня этой самой пустотой.

Интересная и не похожая ни на кого Мадлен — богатой пустышкой с множеством планов, не сумевшая четко определить силу своей ответственности и провалившая свои обязанности возлюбленной и супруги (да, викторианская эпоха закончилась, женщины больше не так верны и терпеливы). Умный и интересный, таинственный Леонард, который подавал большие надежды в научном мире, оказался тяжелобольным человеком, не снискавшим ни понимания, ни поддержки, вернушимся в детство, в прошлое, гением, не сумевшем провести эксперимент на собой. Богатый интеллектуально и душевно Митчелл, путешественник и первооткрыватель, показал свою трусость и бедность души, свое неверие и неумение сострадать.

Причем интересно, что оба молодых человека отвернулись от своего научного поприща, а вот Мадлен, наоборот, вернулась к нему. Может, всё дело в этом — в женской самостоятельности и в том, что мужчина попросту больше не нужен, ведь есть наследство, родительские связи и то, чего ранее не доставало, — право голоса. Мадлен сама может выбирать себе мужа, ей не нужно больше торопиться, не нужно рожать детей и оставлять потомство, можно погрузиться в науку, в литературу, получить диплом, писать статьи и быть такой, какой хотели быть женщины вех времен и народов — самостоятельной, независимой, свободной.

Так есть ли в наше время смысл в браке? Этот вопрос Евгенидис оставляет открытым. Не зря в финале Митчелл сочиняет новую концовку викторианского романа. Насильно мил не будешь. Браки по расчету теперь не обязательны.